Преподобный Нестор Летописец.
"Повесть Временных Лет".
(Прозаический перевод на современный русский язык Д.С. Лихачева.)

 

И сел в Киеве Мстис­лав, сын его старший, княжа с кротостью, а Ярополк, брат его, пошел в Переяславль. Половцы же, услышав, что умер князь Владимир, устремились скоро и прим­чались внезапно к Баручу и Броню княжьему, наме­реваясь пленить проклятых торков и вместе с ними воевать Русскую землю, но Бог обратил в безумие их замысел, и ничего они не добились. Ярополк получил об этом известие и той же ночью ввел торков в город. И когда половцы возвратились назад, князь Ярополк, укрепившись Божьей помощью, не ожидая иной помо­щи ни от брата, ни от кого другого, лишь со своими переяславцами настиг их у Полкостеня. Половцы раз­вернулись и, построившись, пошли навстречу. И тогда Ярополк, благоверного князя благородного корня от­расль, призвав имя Божие и отца своего помянув, сме­ло устремился с дружиной своей, и победили поганых силою честного креста, другие же потонули в реках. И так воротился князь Ярополк, хваля и славя Бога о таковой помощи и о даре Божьем.

В лето 6634 (1126). Поставил князь Ярополк Марка, игумена монастыря святого Иоанна (его же поставил Ни­кита митрополит), епископом Переяславским*, 4 октября. В то же лето, 9 марта, скончался митрополит Никита, а княгиня Владимирова скончалась 11 июня. В то же лето, 1 августа, в 8 часов ночи, потряслась земля*.

В лето 6635 (1127). Скончался меньший Святопол­чич Брячислав, 28 марта, и погребен 5 апреля. В это же лето выгнал Всеволод Ольгович дядю своего Ярослава из Чернигова, и дружину его посек и разграбил. Мстис­лав же с Ярополком собрали воинов, готовясь идти на Всеволода из-за Ярослава, и Всеволод послал за полов­цами. И пришло их 7 тысяч с Селуком и с Ташем, и стали у Ратмири дубравы за Вырем. И направили они послов к Всеволоду, а назад их не пропустили, ибо посадники Ярополка сидели по всей Семи, и Изяслава Мстисла­вича посадил он в Курске. И перехватили послов их на Локне, и привели их к Ярополку. Половцы же, не полу­чив известий от Всеволода Ольговича, забеспокоились и бежали назад. Мстислав же сильнее налег на Всеволо­да, сказав ему: «Ты навел половцев и ничего не добил­ся». Тот же стал молить и подговаривать бояр, раздавая дары, и так прошло все лето до зимы. И пришел Ярослав из Мурома и поклонился Мстиславу, сказав: «Крест мне целовал – пойди на Всеволода». И Всеволод начал еще более молить Мстислава, но не добился успеха против крестного целования. Был же в те дни Григорий, игумен монастыря святого Андрея, который был любим Влади­миром и почитался Мстиславом и всеми людьми; тот не дал никому говорить за войну из-за Ярослава, сказав: «На мне будет тот грех, если нарушишь крестное цело­вание, это легче, нежели пролить кровь христианскую». И собрал весь собор иерейский – ибо митрополита в то время не было – и сказал Мстиславу: «На нас будет тот грех; заключи мир». И исполнил волю их Мстислав, и нарушил крестоцелование Ярославу, и плакался об этом всю свою жизнь. Ярослав же пошел снова в Муром.

В то же лето послал князь Мстислав братьев своих на Кривичей четырьмя путями: Вячеслава из Турова, Андрея из Владимира, Всеволодка из Городна и Вячес­лава Ярославича из Клеческа, повелев им идти к Изяс­лавлю; а Всеволоду Ольговичу повелел идти со своими братьями на Стрежев к Борисову, и Ивана Воитешича туда же послал с торками, и сына своего Изяслава из Курска со своим полком послал на Логожеск, а дру­гого сына своего Ростислава послал со смолнянами на Друцк, наказав им всем в один день начать насту­пление, 4 августа. Изяслав же опередил днем братьев и захватил людей из города, которые, устрашившись, сдались, а изяславцы начали биться с Вячеславом и Андреем. Изяслав же, переждав два дня у Логожска, пошел снова к Изяславлю, к дядьям своим, ведя с со­бой и Брячислава, зятя своего, который пошел к отцу своему* и, находясь посредине пути, устрашился, и не мог пойти ни туда, ни сюда и пошел к шурину своему в руки, приведя логожан, которых вел из Логожска. И увидели изяславцы князя своего и логожан, которым не причинили вреда захватившие их, и сдались, сказав Вячеславу: «Призови в свидетели Бога, что не дашь нас на щит». И когда был вечер, Воротислав, Андреев ты­сяцкий, и Иванко – Вячеславов, послали отроков своих в город, и на рассвете узнали воины, что так взяли их ночью, и едва оградили достояние Мстиславны*, и то с трудом, сражаясь; и так возвратились с большим по­лоном. Потом же и новгородцы пришли с Всеволодом Мстиславичем к Неколочу. И полочане, обеспокоив­шись, выгнали Давыда с сыновьями и, взяв Рогволода, пошли к Мстиславу, прося его себе князем. И выпол­нил их желание Мстислав, и взяли они Рогволода, и вели его в Полоцк. В это же лето скончался Изяслав Святополчич 23 декабря, а погребен 24-го.

В лето 6636 (1128). Скончался князь полоцкий Бо­рис. В это же лето была большая вода, потопило людей, хлеб и унесло хоромы. В это же лето захватили церковь Дмитрия печеряне, и назвали ее именем Петра, с гре­хом великим и неправедно. В это же лето заложил князь Мстислав церковь каменную святого Феодора.

Об этих же Всеславичах так рассказывают сведу­щие*. Рогволод владел Полоцкой землей, и держал ее, и княжил в ней. А Владимир находился в Новгороде, еще малолетним и язычником, и был у него дядя его Добры­ня воевода – храбрый и распорядительный муж, и он послал к Рогволоду, прося у него дочь за Владимира. Тот же обратился к дочери своей: «Хочешь ли за Влади­мира?» Она же ответила: «Не хочу разуть сына рабыни*, но Ярополка хочу». Этот Рогволод пришел из заморья и владел Полоцком. Услышав это, Владимир разгневался на то, что сказала: «Не хочу я за сына рабыни», пожалел его Добрыня, наполнился яростью и, взяв воинов, по­шел на Полоцк и победил Рогволода. Рогволод же бежал в город, и подступили к городу, и взяли город, и самого князя Рогволода взяли, и жену его и дочь его; и Добры­ня, в оскорбление ему и дочери его, нарек ей сына рабы­ни, и повелел Владимиру быть с ней перед отцом ее и матерью. Потом отца ее [Владимир] убил, а саму взял в жены, и назвал ее Гориславой* ; и родила она Изяслава. Взял же еще и иных жен многих, и начала она негодо­вать. Однажды же, когда он пришел к ней и уснул, она хотела зарезать его ножом; и случилось ему пробудить­ся, и схватил ее за руку. Она же сказала: «Опечалилась я, ибо отца моего убил и землю его пленил ради меня, а ныне не любишь меня и младенца этого». И повелел ей нарядиться во все убранство цесарское, как в день свадьбы, и сесть на празднично убраной постели в гор­нице, дабы, придя, поразить ее. Она же сделала так и дала сыну своему Изяславу в руку обнаженный меч и сказала: «Как войдет отец, выйди и скажи: отче! или думаешь один здесь?» Владимир же сказал: «А кто тебя думал встретить здесь?» И опустил меч свой, и созвал бояр, и рассказал им. Они же сказали: «Не убивай ее ради этого мальчика, но восстанови отчину ее и дай ей с сыном своим». Владимир же построил город и дал им, и назвал город тот Изяславль. И с тех пор вынимают меч Рогволожи внуки против Ярославовых внуков.

В лето 6637 (1129). Скончался Ярослав Святосла­вич в Муроме. В то же лето скончался Михалко Вячес­лавич. В то же лето сослал Мстислав князей полоцких с женами и детьми в Цесареград.

В лето 6638 (1130). Послал Мстислав своих сыно­вей Всеволода, Изяслава и Ростислава с их дружиною на чудь, и взяли их, и дань на них возложили.

В лето 6639 (1131). Князь великий Мстислав ходил на литву, и взял большой полон, и возвратился назад. В то же лето заложил Мстислав церковь святой Богороди­цы Пирогощу.

В лето 6640 (1132). Скончался Мстислав, сын Вла­димира, 14 апреля, и сел по нем брат его Ярополк кня­жить в Киеве, ибо киевляне послали за ним. В то же лето Ярополк привел Всеволода Мстиславича из Новго­рода и дал ему Переяславль по крестному целованию, как урядился с братом своим Мстиславом, по повеле­нию отца, который дал им с Мстиславом Переяславль. С утра сидел Всеволод в Переяславле, а перед обедом выгнал его Юрий, приехав с полком на него. И сидел Юрий 8 дней, и вывел его Ярополк по крестному це­лованию, и послал за другим Мстиславичем, за Изяс­лавом, в Полоцк, и привел его с клятвой. Тот оставил брата Святополка в Полоцке и пришел в Переяславль на Госпожин день. Полочане же сказали: «Отказывается от нас», и выгнали Святополка, а Василька Святославича посадили. Видев это, Ярополк уладился с братьями и дал Переяславль Вячеславу, а Изяслава вывел насильно; и той же зимой дал Изяславу Туров, и Пинск и Минск, ибо это осталось от прежней волости его.

В лето 6641 (1133). Ярополк послал Изяслава Мстиславича к братии в Новгород*, и дал дани печер­ские и дар от Смоленска, и на крест целовал. Вячеслав стал отказываться от Переяславля, но, дойдя до Город­ца, вернулся назад.

В лето 6642 (1134). Скончался Маркел, епископ Пе­реяславский, 6 января. В ту же зиму вышел Вячеслав из Переяславля, и пошел снова в Туров, не послушав брата своего Ярополка.

В лето 6643 (1135). Князь Юрий Владимирович по­просил у брата своего Ярополка Переяславль, а Яропол­ку дал Суздаль и Ростов и прочую волость свою, но не всю. В то же лето Изяслав из Турова пошел в Минск, а оттуда пошел к Новгороду к братьям; и соединились Ольговичи с Давыдовичами, и поднялись все воевать; и пошли Всеволод Мстиславич и Изяслав на Ростов. И от Волги возвратились новгородцы, и пошел Всеволод снова в Новгород, а Изяслав остался на Волоке; той же осенью, узнав, что Ярополк с братьями идет к Черниго­ву, пошел туда же. В то же лето из-за этого начали вое­вать Ольговичи с Владимировичами, и пошли Ярополк, Юрий, Андрей на Ольговичей к Чернигову, и останови­лись, не дойдя до города, и, простояв несколько дней, в ноябре месяце, вернулись назад. Той же зимой пришли Ольговичи с половцами и взяли Городок и Нежатин, и села пожгли, и Баручь пожгли, а люди ушли. И взяли большой полон, скот и коней. Той же зимой, 10 дека­бря, гремел гром. Той же зимой Ярополк собрал вои­нов киевских, а Юрий переяславцев, и стояли 8 дней у Киева; и заключил мир Ярополк со Всеволодом, и дал Переяславль Андрею, брату своему, а Владимир – Из­яславу Мстиславичу. Той же зимой бились новгородцы с ростовцами на Ждан-горе, и победили ростовцы нов­городцев, и побили множество их, и возвратились ро­стовцы с великой победой.

В лето 6644 (1136). Привел Ярополк брата свое­го Андрея из Владимира в Переяславль княжить. В то же лето начали Ольговичи войну, и стали воевать села и города по Суле. И пришли к Переяславлю, и много зла причинили, и Устье пожгли; и отошли, и стали на Супой. Вышли против них Владимировичи, и сошлись оба полка, и бились крепко. Но вскоре побежали полов­цы от Ольговичей, и Владимировичи – лучшая дружи­на – погнались за ними, и били их многих, нагоняя. И вернулись снова на поле сражения, и не нашли княжего войска, и попали в руки к Ольговичам. И так захватили их, держа стяг Ярополка, и взяли бояр многих: Давыда Яруновича тысяцкого киевского, и Станислава Тудъ­ковича Доброго, и прочих многих. И внук Владимира Василько Маричинич убит был здесь; Владимировичи же пришли в Киев. Случилось это 8 августа. И снова усобица у них была немалая: те же Ольговичи пришли с половцами и взяли Треполь и Халеп, оставленные жи­телями, и пришли к Киеву, намереваясь биться с Влади­мировичами и желая пролить кровь христианскую, по­хваляясь в гордости своей. И Бог не дал им совершить этого, а Ярополк собрал многих воинов и мог бы вме­сте с братьями своими биться против них, но не стал этого делать, убоявшись Бога, и заключил с ними мир. И пошли они назад к Чернигову. В то же лето скончался Симеон, епископ Владимирский.

В лето 6645 (1137). Поставили Мануила скопца епископом в Смоленск, потом другого скопца, Феодо­ра, – епископом во Владимир.

В лето 6646 (1138). Выгнали от себя новгородцы Всеволода Мстиславича*, внука Владимира. Он же при­шел в Киев, к дяде своему Ярополку, и дал ему тот Вы­шгород. И здесь сидел Всеволод одно лето. И пришли за ним псковичи с новгородцами, посовещавшись: Констан­тин тысяцкий, а из Пскова – Жирята с другой дружиной. Пошел Всеволод с дружиной своею, и пробыл там немно­го, и скончался. И положили его у церкви святой Троицы, которую сам воздвиг. В то же лето скончалась Евфимия Владимировна и положена была на Берестовом у свято­го Спаса. Той же зимой выгнали новгородцы Ольговича из Новгорода, а Ростислава Юрьевича взяли себе князем. Того же лета послали Ольговичи за половцами и начали воевать по Суле. Андрей же не мог им противостоять, а от братьев не было ему помощи, и захотел он отказаться от Переяславля. И так погибали посульцы либо от по­ловцев, либо от своих же посадников. И узнав, что нет Андрею от братьев помощи, Ольговичи коварно, без за­труднений, это совершили. Того же лета захватили Свя­тослава Ольговича, бежавшего из Новгорода, а Ярополк получил об этом известие; и с тех пор еще больше ста­ли воевать Ольговичи, и привели множество половцев, и взяли Прилук. И хотели пойти к Киеву, и узнали, что Ярополк с братьями своими приготовился, и вернулись назад к Чернигову. Ярополк же собрал множество воинов: ростовцев, поломан, смолнян, угров, галичан и беренде­ев 30 тысяч, и киевлян, переяславцев, владимирцев, ту­ровцев, и было множество воинов, и пошли к Чернигову. И люди черниговские воззвали ко Всеволоду: «Ты наде­ешься бежать к половцам, а волость свою погубишь. Куда же назад возвратишься? Лучше смири высокоумие свое и проси мира; мы знаем милосердье Ярополка, который не радуется кровопролитию и Бога ради захочет мира, ибо он блюдет землю Русскую». Всеволод же, слышав это, будучи разумным, прислушался и сказал: «Лучше сми­риться, Бога ради». И послал с покорностью к Ярополку и попросил мира, и целовали честной крест, и заключи­ли мир, и разошлись, славя Бога. И потом еще заключил мир Ярополк со Всеволодом Ольговичем, и многими да­рами одаривали друг друга, и разошлись каждый к себе. И в ту ночь было дивное знамение на небе.

Той же осенью скончался Глеб Ольгович. Той же зимой, 18 февраля, скончался благоверный князь Яро­полк Владимирович и положен был у святого Андрея. И вступил Вячеслав, брат его, в Киев, и люди с митро­политом встретили его и посадили на столе прадеда его Ярослава, 22 февраля. И пришел Всеволод Ольгович с вышегородцами, вместе с братьями своими, изгото­вившись к бою и требуя от Вячеслава: «Иди подобру из города». Вячеслав же не хотел проливать кровь и не бился с ними. И примирил их митрополит, и утвердил их честным крестом. И пошел Вячеслав снова к Турову, а Всеволод вступил в Киев, 5 марта, а в Чернигове по­садил Владимира Давидовича.

В лето 6647 (1139). Сел Ольгович в Киеве и начал замышлять против Владимировичей и Мстиславичей, надеясь на свою силу и желая сам со своей братией дер­жать всю землю: отнять у Ростислава Смоленск, а у Из­яслава Владимир. И послал воинов на Изяслава, сказав ему: «Иди из Владимира». Те же, дойдя до Горины, ис­пугались и побежали назад. И тогда Всеволод привел брата Святослава из Курска и пошел с ним к Переяслав­лю на Андрея, желая выгнать Андрея, а брата своего по­садить. Андрею же сказал: «Иди в Курск». И Андрей так ответил, посоветовавшись с дружиной своей: «Милее мне смерть на своей отчине и дедине, нежели курское княжение; отец мой сидел не в Курске, а в Переяславле, и я хочу на своей отчине смерть принять. Если ты, брат, не сыт, держа всю Русскую землю, и хочешь и этой воло­сти, то получишь ее, убив меня, а живым из своей воло­сти не выйду. Однако это не удивительно в нашем роде, так было и прежде: Святополк из-за волости же разве не убил Бориса и Глеба? А долго ли сам пожил?» И стоял Всеволод на Днепре, и послал Святослава, брата своего, к Переяславлю с полками, и встретила их дружина Андрея и билась с ними. И помог Бог Андреевичам против Свя­тослава, и преследовали их до Корани, а дальше Андрей не пустил свою дружину. И назавтра заключили мир. И в ту ночь загорелся город, 1 сентября, но не от воинов. После того же лета пришла вся Половецкая земля, и все половецкие князья, предлагая мир; и ходили к ним Все­волод из Киева, а Андрей из Переяславля, к Малотину, и заключили мир. Того же лета отпустили новгородцы Юрьевича от себя, а к Всеволоду отправили своих детей в заложники со словами: «Пусти к нам Святослава»; и послал к ним Святослава княжить.

В лето 6648 (1140). Новгородцы выгнали Святос­лава, а ко Всеволоду прислали епископа со своими му­жами со словами: «Дай нам своего сына, а Святослава не хотим»; и послал тот к ним своего сына. И когда был он в Чернигове, новгородцы, посоветовавшись, сказа­ли Всеволоду: «Не хотим ни сына твоего, ни брата, ни племени вашего, но хотим племени Владимира». Все­волод же послал за ними и воротил епископа с ними, и задержал их с епископом, а новгородцы, посоветовав­шись, сказали: «Дай нам шурина твоего Мстиславича». Всеволод же не хотел уступить Владимировичам Нов­город, призвал своего шурина и дал ему Берестий, ска­зав: «Новгород оставь; пусть обходятся своей силой, где бы ни нашли себе князя». А новгородцев держал зиму и лето вместе с епископом.

В лето 6649 (1141). Новгородцы не смогли сидеть без князя, и хлеб к ним не шел ниоткуда, и, захватывая, бросали их в темницу. Потеряв терпение, они пошли к Юрию со словами: «Если к нам не пустит Ольгович Святополка, а Ольговича мы не хотим, то либо к нам сам иди, либо пусти сына»; и послал тот к ним сына своего Ростислава. Той же зимой скончался благовер­ный и христолюбивый князь добрый Андрей Влади­мирович в Переяславле, 22 января, а 23-го похоронен у святого Михаила. Когда же его несли к могиле, дивное знамение было на небесах и страшное: было 3 солнца, сияющих между собой, а 3 столпа от земли до неба, и надо всеми вверху был как дуга месяц, особняком сто­явший; и стояло то знамение до тех пор, пока не похо­ронили его. Той же зимой скончался Всеволодко, князь Городенский. Тогда же послал Всеволод из Киева про­тив Вячеслава, сказав: «Сидишь в Киевской волости, а она мне принадлежит; ты же иди к Переяславлю в отчину свою». В то же время захватил Ольгович города Юрьевы, и коней, и скот, и овец, и имущество, что где нашел. В то же лето снова уладился Всеволод с шури­нами своими и дал им Новгород. И посадил Святополка в Новгороде, а Юрьевича захватил в Новгороде и по­слал его к отцу.

В лето 6650 (1142). Вошел Вячеслав в Переяславль, а к Турову пошел Святослав Всеволодович. Враг же рода христианского дьявол разжег сердце Игорю Оль­говичу, захотел тот идти в Переяславль, придя, стал по Стрекви и много зла причинил: села пожег и хлеб по­травил, и стояли два месяца. И пришел Изяслав из Вла­димира на помощь Вячеславу. Ростислав же со смол­нянами захватил в их волости 4 города, и, услышав об этом, Игорь отступил от Переяславля. Вячеслав, сго­ворившись с Всеволодом, отдал Переяславль Изяславу Мстиславичу, а сам пошел к Турову. И вступил Изяслав в Переяславль 1 января, а Всеволод послал сына свое­го Святослава во Владимир. В ту же зиму послал Все­волод сына своего Святослава Изяслава Давыдовича с Владимиром Галицким в помощь Владислав против братьев его меньших Болеславичей. И соединились все у Чернеческа, и, повоевав, возвратились, взяв больше мирных поляков, нежели ратных.

В лето 6651 (1143). Всеволод женил своего сына Святослава на дочери полоцкого князя Васильковне. Той же зимой пошел Изяслав к дяде своему Юрию, и не договорился с ним, и пошел к брату в Смоленск, а оттуда пошел к другому брату своему Святополку в Новгород, где и зазимовал.

В лето 6652 (1144). Пришел Изяслав из Новгоро­да, побывав у братьев своих. В то же лето Изяслав от­дал дочь свою в Полоцк за Рогволода Борисовича, и Всеволод, князь Киевский, пришел с женою, со всеми боярами, и с киевлянами в Переяславль на свадьбу. И, разойдясь оттуда, сели на коней и пошли на Владимир­ка к Галичу, и оттуда послал Изяслава Давыдовича к половцам, привести их Владимирка же; и, собрав всех князей русских, пошел Всеволод к Теребовлю. И вышел против них Владимир, собрав все силы, к Теребовлю, и венгров привел, Бана, дядю короля. И не могли бить­ся, потому что между ними лежала река Серет, и обе стороны шли вдоль peки неделю к Звенигороду; и на Рожне-поле не могли биться, поскольку Владимир сто­ял на Голых горах. Пришел же к Всеволоду Изяслав Давыдович с половцами, захватил два города, Ушицу и Микулин. И пошел Всеволод к Звенигороду, и стал на этой стороне города, Владимир на противоположной, сойдя с гор. А между ними была мелкая река. И повелел Всеволод делать гати каждому своему полку; и на дру­гое утро перешли реку и взяли горы позади Владимира. Владимир же, думая, что к нему идут, выстроил полк на равнине перед городом. Из-за тесноты, поскольку бо­лота подошли почти под горы, этим полкам невозмож­но было с ними биться. Тогда русские полки взошли на горы и зашли со стороны Перемышля и Галича. Увидев это, галичане забеспокоились, говоря: «Мы здесь сто­им, а там наших жен возьмут». И начал Владимир слать гонцов к Игорю, говоря: « Если помиришь меня с бра­том, то по его смерти помогу тебе овладеть Киевом». И этим обольстил Игоря, и Игорь начал молить Всеволо­да, и с мольбой и гневом сказал: «Не хочешь мне добра; зачем, предназначив мне Киев, не даешь мне выбирать друзей?» И послушал его Всеволод, и в тот же день за­ключил мир. И к вечеру приехал Владимир ко Всево­лоду. Всеволод же со своими братьями встретил его, и целовались они, и разошлись в разные стороны. И дал Владимир Всеволоду тысячу двести гривен серебра – тем-то и умолил его. И вернул ему Всеволод Ушицу и Микулин, которые захватил, а серебром оделил братьев своих, начиная со старших и до меньших. И после этого разошлись восвояси. Тем же летом, 9 июня, была зало­жена церковь Каневская князем Всеволодом.

В лето 6653 (1145). Перенесла благоверная княги­ня Елена князя Ярополка из гробницы в церковь святого Андрея и положила его рядом с Янкой. И митрополит Михаил пошел в Цесареград. В то же лето пошел Игорь с братьями своими против поляков, а другим в помощь*. Тем же летом Киев погорел, половина Подолья.

В лето 6654 (1146). Пришел Владимир и взял Прилук. Собрал Всеволод братьев своих на Радосыни, и назначил на Борисов день поход против Владими­ра, а обоих Изяславов повелел оставить дома. И про­был некоторое время, и сильно разболелся. И повезли его в Вышгород, и там он скончался, 30 июля. И во­шел Игорь в Киев, но неугодно это было киевлянам, и послали киевляне в Переяславль к Изяславу, говоря: «Пойди, княже, хотим тебя». Услышав это, опечалился Изяслав и пошел с дружиною своею и с переяславцами, взяв благословение у епископа Евфимия в соборе свя­того Михаила. И когда перешел Днепр, пришли к нему несколько берендеев, и подошли, и стали на Желани. Игорь же выступил против него с братом своим Свя­тославом, и, дойдя до Ольговой могилы* и не доехав до Изяслава, побежали Игорь с братом. И из бегущих одних захватили, других перебили, а иные утонули в водах, иных взяли в городе. Это случилось Божьей по­мощью и силою честного креста, и заступничеством святого Михаила и молитвами святой Богородицы. Было же это 13 августа. И вошел Изяслав в Киев, хваля и славя Бога за такую помощь Его, и вышло навстречу много народа, и игумены с черноризцами, и попы всего города Киева в ризах. И спустя 4 дня взяли Игоря в болоте, привели к нему, и послали его в монастырь на Выдобычах, а оттуда в Переяславль. И заключили его в темницу в монастыре святого Иоанна, и приставили к нему сторожей; и так кончилась власть Игоря, а брат его Святослав убежал в Новгород с малой дружиной. И услышали половецкие князья о случившемся с Игорем, и прислали послов к Изяславу, с просьбой о мире. Вя­чеслав же, услышав об этом, надеясь на старейшинство, послушав бояр своих, от радости не выразил почтения Изяславу, и вновь захватил города, которые у него от­нял Всеволод, и не только их, но и Владимир занял, по­садив в нем Андреевича. Изяслав же послал брата свое­го Ростислава, отнял у него города вновь, и посадников, заковав, привел, и туровского епископа Иоакима, сына же своего Ярослава посадил в Турове. В то же лето по­шел Изяслав к Давыдовичам на совет, и послал их на Ольговичей с сыном своим Мстиславом. И пошли они к Новгороду и много зла причинили около Новгорода. И бежал Святослав к Карачеву, и послал за ним Изяслав Шварна и Изяслава Давыдовича, и взяли большой по­лон у Карачева; Святослав же вернулся и прогнал их, а сам бежал в Вятичи; и возвратились восвояси. Игорь же, находясь в темнице, услышав, что идет Изяслав на брата его, послал к Изяславу просьбу: «Я бы хотел по­стричься». И повелел Изяслав постричь его епископу Переяславскому Евфимию, и тот, придя, постриг его 5 января. Той же зимой скончалась благоверная княгиня Марица, дочь Владимира, того же месяца, 20-го числа, в воскресенье, а в понедельник положена в гроб в своей церкви, в которой и постриглась.

В лето 6655 (1147). Изяслав поставил митрополита Клима, калугера, русина, самостоятельно с шестью епи­скопами*, 27 июля, в день памяти святого Пантелеймо­на; и потом мир заключил с половцами у Воиня. В то же лето было знамение в солнце, и на ту ночь был гром, и погремело немного. В то же лето прислал Владимир и Изяслав Давидович из Чернигова послов к Изяславу, князю Киевскому, со словами: «Брат! Занял Святослав Ольгович волость мою, Вятичи; пойди на него, чтобы прогнать его; и пойдем на Юрия, и либо с ним заклю­чим мир, либо будем биться». Изяслав же послал вперед Святослава, сына сестры своей, к Чернигову, повелевая поспешать. И дошел Святослав до Чернигова, и рассуди­ли князья черниговские, и послали к Изяславу, побуждая его пойти, сказав: «Земля наша погибает, а ты не хочешь пойти». Изяслав же собрал воинов, перешел через Днепр и стал над Черторыей, и оттуда послал Улеба в Чернигов, а сам пошел на Супой, а брата своего Владимира оставил в Киеве. Улеб же пришел в Чернигов и узнал, что Вла­димир и Изяслав Давидовичи и Святослав Всеволодович целовали крест к Святославу Ольговичу, намереваясь ко­варно убить Изяслава. Услышав же это, Улеб прибежал ко князю своему Изяславу на Супой, и сказал ему, что князья черниговские отступились от него и целовали на этом крест. Изяслав же вернулся оттуда, а впереди себя послал к брату Владимиру и к Лазарю тысяцкому в Киев двух мужей, Добрынку и Радила, со словами: «Брат! Иди к митрополиту и созови всех киевлян, чтобы рассказали эти мужи о коварстве черниговских князей». И Влади­мир поехал к митрополиту, призвать киевлян, и пришло великое множество киевлян, и сели у святой Софии слу­шать. И сказал Владимир митрополиту: «Вот прислал брат мой двух мужей, пусть расскажут своей братии». И вышли Добрынко и Радило и сказали: «Целовал тебя брат, а митрополиту кланялся, и Лазаря целовал и всех киевлян». Сказали киевляне: «Говорите, с чем вас князь прислал». Они же сказали: «Так говорит князь: целовали мне крест Давидовичи и Святослав Всеволодович, кото­рому много добра я сделал, а ныне хотели меня коварно убить. Но заступился за меня Бог и честный крест, кото­рый мне целовали; ныне же, братья, пойдите ради меня к Чернигову, кто имеет коня, и кто не имеет – в ладье, ибо не меня одного хотели убить, но и вас искоренить». Ки­евляне же сказали: «Князь нас зовет к Чернигову, а здесь враг князя нашего и наш, хотим его убить; готовы же и биться за своего князя и с детьми».

И сказал им Владимир: «Того вам брат мой не при­казывал; Игоря постерегут сторожа, а мы пойдем к брату, как он нам велит». Киевляне же сказали: «Мы знаем, что брат твой того не наказывал, не велел со­вершать, но мы хотим убить Игоря, мы знаем, что не кончится добром когда-нибудь тяжба с тем племенем ни вам, ни нам». Митрополит же много возражал им, и Лазарь тысяцкий, и Рагуйло, тысяцкий Владимира, чтобы не убивали Игоря; но они бросили клич и пошли убивать Игоря. И Владимир сел на коня и поскакал, но не мог их обойти, поскольку шли люди по мосту уби­вать Игоря. И поворотил он коня направо мимо Глебова двора. И опередили киевляне Владимира, и захватили Игоря в церкви, стоящего по обыкновению на обедне в монастыре святого Феодора, и взяли и повели его из монастыря. И встретил их Владимир в воротах мона­стырских, и сказал Игорь, взглянув: «Ох, брат, куда?» И соскочил Владимир с коня, и накрыл его плащом, обра­тившись к киевлянам: «Братья мои! Не совершайте зла, не убивайте Игоря». И довел его Владимир до ворот матери своей, и, побивая Игоря, ударили и Владими­ра. Михаль же, видев это, соскочил с коня, чтобы по­мочь Владимиру. Владимир же промчался с Игорем во двор матери своей, затворил ворота, а Игоря пропустил на Кожуховы сени; Михаля же избили, сорвали с него крест и цепи, кои в гривну золота. И выломили ворота, и, ворвавшись во двор, увидели Игоря на сенях, и раз­били сени из-за него, и стащили его с сеней, и тут убили его в конце лестницы. И затем Михаль бежал, а Игоря, повязав за ноги, волокли сквозь Бабин торжок до святой Богородицы, и здесь нашли мужа, стоящего с коляской, и положили его на коляску, и повезли на Подолье.

И известили Владимира, что брошен Игорь на тор­говище, и послал он Лазаря тысяцкого и Рагуйла, свое­го тысяцкого, и, приехав, те увидели Игоря, лежащего, и сказали: «Игоря уже убили, так похороним тело его». Киевляне же сказали: «Не мы его убили, но убили его Давыдовичи и Всеволодович, которые замыслили на нашего князя зло, собираясь коварно убить его; но с нашим князем Бог и святая София». И повелел Лазарь взять тело Игоря и понести его в церковь святого Ми­хаила, в Новгородскую божницу, и здесь положили его в гроб; повезли на Гору, и здесь пролежал ночь. В суббо­ту же с рассветом послал митрополит Ананию, игумена монастыря святого Феодора, и игумен, приехав, увидел его нагого, и одел его, и отпел над ним обычные песно­пения, и повезли его к святому Симеону и там похоро­нили. И послал Владимир к брату, сообщая об убийстве Игоря, и печален был Изяслав, сетуя на киевлян. И по­слал Изяслав Владимира в Городец, а в Смоленск по­слал за Ростиславом.

В лето 6656 (1148). Пришел Глеб Юрьевич из Сузда­ля в Чернигов в помощь Ольговичам и, пробыв там неко­торое время, пришел в Городец. Услышав об этом, Изяс­лав послал к нему, призывая в Киев к себе. Он же обещал прийти и не шел. Подождав некоторое время, Глеб по­слушался Жирослава, который сказал ему: «Пойди в Переяславль, хотят тебя люди», и скоро пришел к Пере­яславлю. На рассвете, когда Мстислав и дружина его еще спали, примчались сторожа и сказали ему: «Вставай, князь, Глеб пришел на тебя». Он же быстро поднялся, и собралась к нему часть дружины, и выступил против них из города; и стоял Глеб до завтрака и возвратился на­зад. Мстислав же, собрав дружину в Переяславле и ото­бедав, погнался за ним и нагнал его у Носова на Руде, и захватил часть дружины его, и тот пошел в Городец, а Мстислав возвратился в Переяславль. И услышал Изяс­лав о случившемся, собрал дружину свою и берендичей, и пришел на Глеба к Городку, и Глеб, выйдя, помирился с ним, и возвратился Изяслав восвояси.

В то же лето пошел Ростислав Юрьевич, посланный отцом своим из Суздаля с дружиною своею в помощь Ольговичам на Изяслава Мстиславича. И, посоветовав­шись с дружиной своею, сказал Ростислав: «Пусть отец на меня гневается, не иду ко врагам своим, они были вра­гами и деду моему и дядьям моим*, но пойдем, дружина моя, к Изяславу, даст он нам здесь волость». И послал к Изяславу. Изяслав же рад был, послал навстречу ему своих мужей; и по пришествии его устроил Изяслав с радостью большой обед, и дал ему Бужеск и иные горо­да, а ко Глебу прислал со словами: «Иди к Ольговичам, к которым пришел, пусть дадут тебе волость». И пошел Глеб к Чернигову, а оттуда – к отцу, а Ростислав пошел в Городец и по городам посадил своих посадников.

В лето 6657 (1149). Пошел Изяслав к Новгороду из Киева на помощь новгородцам против Юрия, а воинам повелел идти вслед за собой, и пошли те за ним, и захро­мали кони у них. А Изяслав с новгородцами дошел до Волги и повоевал по ее берегам, Юрию же не причинил вреда, и, дойдя до Углича поля, повернул к Новгороду, и пошел к Смоленску, и зимовал здесь. И с наступлени­ем весны пришел Изяслав в Киев, и рады были люди. Только дьявол сетовал, вложил-таки некоторым мужам его в сердце, и начали те наговаривать ему: «Ростислав Юрьевич подговорил против тебя людей, и берендичей, и киевлян, желая сесть в Киеве; отпусти его к отцу, это твой враг, как и отец его, держишь его на свою голо­ву». Изяслав же послушал их, отнял у него имущество, и оружие, и коней, и дружину его, заковав, изгнал, а Ро­стислава посадил в ладью самого лишь четвертого, и отпустил к отцу. И пришел к отцу Ростислав, рассказал ему о случившемся. И выслушал отец его, опечалился и сказал: «Что же, мне и моим детям нет доли в Русской земле?» И собрал дружину свою, и воинов, и половцев, надеясь на Бога, и отправился 24 июля. И когда пришел он к Вьяханю, присоединились к нему оба Святослава – Ольгович и Всеволодович – с дружиною, говоря: «Иди, брат; он нам всем враг, и брата нашего убил». И при­дя, стали у Белой Вежи, и стояли месяц, ожидая к себе половцев и покорности от Изяслава ожидая, и увидели, что от Изяслава нет никаких известий.

Изяслав же, услышав об этом, послал за братом в Смоленск и Владимир. Юрий же сказал: «Пойдем к Переяславлю, туда он придет, с тем, чтобы здесь поко­риться». И пришли, и стали у Куднова сельца, перейдя Стряков. Владимир же, брат Изяслава, находился в Пе­реяславле с отрядом, и Святополк Мстиславич с поро­шанами* тоже, и стреляли обе стороны. В тот же день пришел Изяслав, услышав о приходе Юрия, и сказал: «Если бы пришел только сам с детьми, получил бы лю­бую волость, которую бы пожелал; но он привел на меня половцев и моих врагов Ольговичей, поэтому хочу бить­ся». Киевляне же не хотели биться и сказали: «Мирись, князь, мы не пойдем». Он же сказал: «Чтобы был мир, пойдите со мной; силою лучше мириться». И пришли киевляне, и пришел к нему Изяслав Давидович на по­мощь. И стоял Юрий три дня, и в третий день построил полки и на заре пошел от Стряквы мимо города и стал между валами. Изяслав же вышел с войском из города и стал в низине с обозом за огородами.

Наступило утро, Изяслав отслушал обедню у свя­того Михаила и шел из церкви, и епископ Евфимий со слезами обратился к нему: «Княже! помирись с дядей своим; великое вознаграждение получишь от Бога и землю свою избавишь от большой беды». Он же не за­хотел, надеясь на множество воинов, говоря: «Своей головой добыл Киев и Переславль». И пошел против дяди. Юрий же стоял за сельцем Янчиным, и стояли друг против друга до вечерни, и отступил Юрий на­зад, а Изяслав пошел за ним следом. И на заходе солн­ца сошлись обе стороны, и была сеча злая, и первыми побежали порошане, потом Изяслав Давидович, после них киевляне и переяславцы, и многие были перебиты, а другие пленены. Изяслав же перебрел Днепр у Кане­ва лишь сам-третий, и пошел к Киеву. Это случилось 23 августа, во вторник. А наутро вошел Юрий в Пере­яславль, хваля и славя Бога, пробыв там 3 дня, пошел к Киеву; Изяслав же, собравшись с женой и детьми, бе­жал к Луческу, а Юрий вошел в Киев, хваля и славя Бога, и сел на столе деда и отца, а Ростиславу, сыну своему, дал Переяславль.

Изяслав же, придя в Луческ, начал собирать вен­гров и поляков, той зимой пришли к нему Болеслав и брат его Генрих, и помощь венгерская, и стали у Чеме­рина. И пришли к Вячеславу в Пересопницу два Юрье­вича – Ростислав и Андрей, и помощь от Владимирка, и сам Владимирко подошел ближе к Шумску. И испуга­лись поляки и венгры, и сказали Изяславу: «Не все мы здесь собрались, надо бы заключить мир»; и под таким предлогом вернулись назад. Вячеслав побуждал брата заключить мир, но тот не послушал его, но воспринял совет Георгия Ярославича*, полагая так, что если поля­ки и венгры возвратились назад, то «выгоню Изяслава и захвачу его волость». Князь же Юрий с братом сво­им Вячеславом пошли к Луческу. Ростислав Юрьевич с братом своим Андреем шли впереди с половцами, ког­да стояли они у Муравицы, ночью напал на них страх, и половцы со своим воеводой Жирославом бежали все назад. Андрей находился впереди, а брат его Ростислав стоял за ним, призывая брата к себе; Андрей же не по­слушался, но переборол этот страх. Дружина же Aндрея приезжала к нему с сетованием: «Что делаешь, князь? Поезжай отсюда, иначе не оберемся срама». Андрей же не послушался их, но, возложив надежду на Бога, по­дождал до рассвета. Увидев же, что половцы все бежа­ли, Андрей похвалил Бога, укрепившего его, и поехал к своему брату, и половецкие князья приехали к ним, и, посоветовавшись, отступили назад и стали у Дубна, ожидая помощи от отца своего. Получив известие, что идет Юрий с братом своим Вячеславом, снова подсту­пили двумя путями к Луческу, где находился брат Изяс­лава Владимир. Ростислав, Борис и Мстислав, прибли­зившись к городу и видя стяги отца своего и пешцев, вышедших из города и стреляющих по ним, не знали о замысле брата своего Андрея, который решил ударить на пешцев, к тому же и стяг его не был распущен, ибо не привлекала его воинская слава, но искал похвалы от одного Бога; и именно Божьей помощью и силою крест­ною, и молитвою деда своего въехал раньше всех в ряды противника, а за ним его дружина, и сломал копье свое в них. Пешцы же бежали по рву к городу, он же устре­мился за ними, а дружина об этом не знала; лишь два отрока его видели попавшего в беду князя, окруженно­го воинами, бросившимися на него. Конь под ним был поражен двумя копьями, а третье ударило в переднюю луку седла, из города же как дождь метали на него ка­менья. Один из немцев, увидев его, хотел проткнуть его рогатиной, но Бог сохранил его; многажды Бог любя­щих его подвергает напастям, но милостью Своей из­бавляет от них. Он же подумал и сказал про себя: «Мне предназначается смерть Ярославича»*; и помолился Богу, и вынул меч свой, призвал на помощь себе святого мученика Феодора, и, отзываясь на веру его, избавили его Бог и святой мученик Феодор от опасности; был же в тот день праздник памяти святого мученика Феодора. Один же из бывших с ним отроков был здесь убит.

Отец же его Юрий, и дядя его Вячеслав, и братья все радовались, увидев его живым, и мужи отца воз­несли ему похвалу, поскольку мужество проявил более всех бывших тут. Конь же его, израненный, унес свое­го господина и умер; он же, жалея о коне, повелел по­гребсти его над Стырем здесь же. И стояли они около города, и не давали горожанам 3 недели воды зачерп­нуть. Владимир же, брат Изяслава, изнемогал с людьми в своем городе, и Изяслав послал к Владимирку, свату Юрия, прося: «Помири меня с Юрием, я во всем вино­ват перед Богом и перед ним». Владимирко же молил о нем, а Ростислав, сын Юрия, с Георгием Ярославичем не давали мириться, и Изяслав вновь молил о мире. И вло­жил Бог в сердце князю Андрею, милостивому ко свое­му роду и еще более к христианам, начать молить отца, говоря: «Не слушай Ярославича; дай мир племяннику, не губи своей отчины». И они сослались между собой и целовали крест, и с началом весны заключили мир и вернулись в Пересопницу, в волость Вячеслава. Изяс­лав же рад был крестному целованию, приехал к дядьям в Пересопницу, и сели они вместе, и уладились, чтобы каждый, обнаружив свое, возвратил при свидетелях. Изяслав же поклонился дядьям и поехал во Владимир.

В лето 6658 (1150). Князь Юрий призвал Вячеслава на стол в Киев. Когда же тот пришел в Киев, бояре отго­ворили Юрия, сказав: «Брату твоему Киева не удержать, и не будет его ни тебе, ни ему». Юрий же послушался бояр, вывел сына своего Андрея из Вышгорода и дал его Вячеславу. В то же лето Изяслав с небольшой дру­жиной пришел к Киеву – хотели его киевляне, и выгнал Юрия из Киева; Юрий же со своими детьми пошел в Го­родок. Изяслав же сел в Киеве и, укрепившись в Киеве, послал сына своего Мстислава в Канев, повелевая ему оттуда совладеть Переяславлем; Мстислав же послал на ту сторону к турпеям* и к дружине, призывая их ехать к себе. Ростислав же, услышав об этом, послал к отцу в Городок, прося у него помощи; Юрий послал ему в по­мощь брата Андрея. Ростислав же брата оставил в Пере­яславле, а сам помчался к Сакову, и догнал турпеев у Днепра, и, захватив их, привел в Переяславль.

В то же время пошел Владимирко к Киеву на Изяс­лава, на помощь Юрию. Изяслав же, услышав об этом, послал к сыну своему Мстиславу со словами: «Идет на меня Владимирко, а отсюда Юрий с Ольговичами; иди скорее, вместе с берендичами». Изяслав же поехал на Владимирка, говоря: «Этот ко мне ближе, сначала пое­ду против него». И взял брата Владимира и Мстислава, сына своего, с берендеями и с киевлянами, и встретил его у Тумаша. Стрелки стреляли через реку Стугну, и начал наступать Владимирко с силой своей; берен­деи же, видя силу его, испугались и сказали Изяславу: «Возвращайся, князь, пока не перешел он через реку и не напал на нас. Сила его велика, а у тебя мало дружи­ны». Изяслав же ответил им: «Лучше, братья, помрем здесь, нежели примем на себя срам». Киевляне же нача­ли убеждать его, говоря: «Уезжай, князь», и сами побе­жали прочь, и с ними берендеи. Он же сказал дружине своей: «Мне остается ехать с чужеземцами, с венграми и поляками; а дружина моя напугана». И с этим и сам поехал прочь. Владимирковичи же настигли задний от­ряд его дружины, и одних пленили, других перебили. Изяслав же, прибежав в Киев, повелел дружине своей собираться у Дорогожича, а сам, дождавшись ночи, вы­шел из Киева. Владимирко же стал у Киева, у теремца, и Юрий в это время пришел к Киеву с Ольговичами и с Давыдовичами и со Всеволодовичем, и стал у Черторыи. И посоветовавшись, послали вслед Изяславу Святосла­ва Всеволодовича и Бориса Юрьевича, и гнались за ним до Чертова леса, и, не настигнув его, вернулись назад; Изяслав же по пути захватил Погорину и посадил сына своего Мстислава в Дорогобуже, а сам с братом Влади­миром пошел к Владимиру. Киевляне же, опасаясь Вла­димирка, впустили в Киев Юрия. Юрий же, сев в Киеве, встретился с Володимирком в церкви святой Богороди­цы в Печерском монастыре, и была между ними вели­кая любовь. Тогда же Владимирко поехал от него, взяв у него сына Мстислава. Когда он подошел к Дорогобужу, Мстислав Изяславич выбежал из Дорогобужа и пошел к Луческу к дяде своему Святополку. Владимирко же отнял все те города и пришел к Луческу. Святополк же и Мстислав затворились в городе, и Владимирко после безуспешных приступов пошел в Галич, а Мстислава Юрьевича посадил в Пересопнице.

В то же лето пришли половцы в помощь Юрию про­тив Изяслава, и пришли к Переяславлю. Юрий и Оль­гович еще не распустили воинов, и послал Юрий Свя­тослава Всеволодовича к Переяславлю к сыну своему Ростиславу, дабы укротить их и повернуть назад. От гра­бежей половцев люди сбежались в город, не смея выпу­стить из города скот. Юрий послал своего сына Андрея, который, приехав в Переяславль, заключил с ними мир и отправил их назад. Всеволодович же поехал к Юрию в Киев, а Андрей остался у брата в Переяславле; на празд­ник Воздвижения честного креста были они в церкви святого Михаила, а на следующий день поехал Андрей к отцу в Киев. Той же осенью дал ему отец волость – Туров и Пинск, и Дорогобуж и Пересопницу; Андрей же покло­нился отцу и пошел и сел в Пересопнице.

Той же зимой Изяслав начал ссылаться с Андре­ем, говоря: «Брат! Помири меня с отцом». И присылал к нему, осматривая устройство его и как строит город, ибо прежде захватил здесь брата его Глеба, и к этому присматривался, но не удался замысел его, поскольку Андрей укрепил город и собрал дружину. Изяслав же сказал: «Нет мне отчины ни в Венгрии, ни в Польше, но только в Русской земле; попроси мне у отца Погорину». Юрий же гневался на него и не хотел дать ему воло­сти. Изяслав же послал за венграми и поляками. На ту же весну пришли к нему венгры, и пошел он к Киеву к призывавшим его мужам Вячеслава, берендеям и киев­лянам. Проходя же мимо Пересопницы, Изяслав пожег Зареческ и стал у Мыльска. На следующий же день при­слал Владимирко к Андрею Василька Ярополчича, го­воря: «Пойди, брат, ко мне». Андрей же приехал к нему и встретился с ним у Мыльска, пустив сторожу впереди себя, они последовали за ними. Изяслав же узнав, что за ним идет Владимирко с войском, под прикрытием ночи пошел к Киеву; сторожа же Владимирка настигла его на Роси, но Владимирко с Андреем не успели, и Изяслав скрылся за укреплением. Когда же он пошел к Белго­роду, Борис Юрьевич выбежал из Белгорода и поехал в Киев к отцу. Юрий же побоялся киевлян, поскольку те вошли в изменнические отношения с Изяславом и его братом, и поехал из Киева, и направился в Городок. Владимирко же с Андреем об этом не знали и стали у Мическа, и послали сторожу разведать и узнали, что Юрий уже в Городце, а Изяслав в Киеве.

Слышав об этом, Владимирко повернул назад и по­шел в Галич, а Андрея отпустил к отцу. Андрей же пере­шел вброд Днепр на Воровиче и пошел в Городок.

В лето 6659 (1151). Скончался Ростислав Юрьевич в Переяславле на рассвете в Великую пятницу; и по­ложили его братья Андрей, Глеб и Мстислав в церкви святого Михаила, около дяди своего Андрея и Святос­лава. Тогда же пришли половцы на помощь Юрию про­тив Изяслава; Юрий же соединился с Ольговичами и с Владимиром Давидовичем, и с половцами на Изяслава, пришли к Киеву и поставили шатры против Киева на лугах. Изяслав же стерег их и не давал зайти в брод в Днепр, и бились между собой, разъезжая в ладьях. И не могли ничего сделать киевлянам, ибо Изяслав ухитрил­ся сделать удивительные ладьи: гребцы в них гребут не­видимо, видны только весла, а людей не видно, ибо ла­дьи покрыты досками; воины же стоят наверху, одетые в броню, и стреляют, а два кормчих – один на корме, а другой на носу, идут куда захотят, не разворачивая ла­дьи. Юрий же с Ольговичами захотели спуститься вниз к Витичевскому броду, и не посмели пустить ладьи мимо Киева, но завели их в Долобское озеро и оттуда волочи­ли их берегом в Золотчу, а по Золотче ладьи их вошли в Днепр. Полки же Юрия шли по лугу, а Изяслав шел по той стороне Днепра, по горе, а ладьи его – по Дне­пру. Пришли они к Витичеву, стали друг против друга и стали биться в ладьях из-за брода. Изяслав же и здесь не дал им зайти в брод. Ольговичи же, сговорившись с половцами, оставили князя Юрия с Владимиром Давы­довичем и с обозом против Витичева, а сами поехали к Зарубу. Сторожи Изяслава стояли на той стороне со Шварном и не давали зайти в брод. Тогда половцы сели на коней, защищенные броней и щитами, с копьями, из­готовленными к бою, устремились в Днепр и закрыли Днепр множеством воинов. Сторожа же Изяслава испу­гались и бежали; как раз в то время послал Изяслав сына своего Мстислава в Венгрию, и потому брод был слабо укреплен, поскольку князя здесь не было, а боярина не все слушают. Оба Святослава перебрели с половцами Днепр и послали весть к Юрию, говоря: «Пойди скорее, мы уже перебрели Днепр, как бы не ударил на нас Изяс­лав». Юрий же с Владимиром и с детьми скоро пришел к Зарубу, и перешли вброд через Днепр. Изяслав, услы­шав об этом, вернулся к Киеву, а Юрий пошел за ним следом к Киеву. Подойдя к Белгороду, он изготовился к бою, двинулся к Киеву и стал возле Лыбеди; Изяслав же стал против него перед Золотыми воротами с дядей сво­им Вячеславом, и с братом своим Ростиславом, и с Изяс­лавом Давыдовичем. Стрельцы перестреливались через Лыбедь, а в это время берендичи с вежами, и торки, и все черные клобуки прибежали сюда и причинили боль­шое зло: в одних случаях ратники, а в других – свои, и монастыри разрушили, и села пожгли, и огороды все порушили. Тогда же Андрей Юрьевич со Владимиром Андреевичем ехали к Лыбеди; дружина их не знала об этом, и Андрей столкнулся с половцами, Владимира же не пустил кормилец его, поскольку был в то время еще слишком молод. Андрей же гнал ратников едва не до полков их, один же половчанин схватил его коня за по­вод и вернул его, браня дружину свою, ибо покинули его все половцы. И возвратился Андрей назад невредимым, сохраненным Богом и молитвою своих родителей.

Перестреливались же они до вечера и возврати­лись назад, ибо пришла Юрию тогда весть, что идет ему в помощь сват Владимирко, и пошел ему навстре­чу. Изяслав же, услышав об этом, пошел за ним следом, стремясь не допустить соединения его с Владимирком, и настиг его у Перепетова поля, намереваясь биться с ним. И когда стояли они друг против друга, в четверг, полил сильный дождь с ветром, так что воины не виде­ли себе помощи; и стали пересылаться между собой о заключении мира. Ольговичи же и половцы не дали по­мириться, ибо всегда скоры на пролитие крови. Стояли так до вечера, после чего Юрий перешел за реку Рут и там стал. С рассветом в пятницу построил воинов Из­яслав и пошел на него; Юрий же не хотел еще биться, ожидая Владимирка, Изяслав же снова наступал, по­вернув на него свои полки. И когда они пошли в бой, Андрей начал выстраивать полк отца своего, поскольку был старшим тогда среди братьев; видев же стоящих сзади половцев, погнал к тем, и много говорил с ними, укрепляя на битву, и, вернувшись оттуда, укрепив свой полк и дружину свою, взял копье, у стремился вперед, раньше всех съехался с противостоящими и сломал свое копье. Тогда же конь его был поражен в ноздри и начал метаться под ним, и слетел с него шлем, и щит отлетел в сторону; но Божьим заступничеством и молитвами ро­дителей своих избежал ранения. И сошлись полки, была сеча злая, и убили тут Владимира Давыдовича, доброго и кроткого князя Черниговского. Изяслава же Мстис­лавича ранило в руку, и сбросили его с коня, и свои же пешци хотели убить его, не узнав, и лишь когда он снял с себя шлем, его узнали. Половцы же Юрьевы побежа­ли, не пустив и по стреле, а потом побежали Ольгови­чи, и затем Юрий с детьми; и когда бежали через Рут, много дружинников утонули в Руте, ибо тиниста эта река. И одних из бежавших избили, а других пленили. И в полдень прибежали ко Днепру, и у Витичева Юрий переехал в ладьях, а остальные перешли вброд реку. И приехал Юрий в Переяславль, а Ольговичи пошли к себе, и половцы также – в Половецкую землю. Изяслав же с дядей своим Вячеславом возвратился в Киев, а Из­яслав Давидович, взяв тело брата на поле боя, понес его к Чернигову и сел сам на столе его в Чернигове.

И потом Изяслав, услышав, что Юрий в Переяслав­ле, пошел с Вячеславом и с братом своим Святополком, и с берендичами, и переправился вброд у Заруба, и по­ставив у Мажева сельца обозы, наезжал оттуда к городу биться. Переяславские же воины вышли пешими бить­ся, и многие были избиты, и предместье было сожжено. Изяслав же и Вячеслав послали к Юрию, говоря: «Иди в Суздаль, а сына посади в Переяславле; не можем здесь с тобой ужиться, снова приведешь на нас половцев». Юрий же, не имея ниоткуда помощи, без дружины – из­битой или плененной, вынужден был поневоле целовать им крест вместе со своими детьми.

Подошел праздник святых мучеников*. Юрий с детьми своими пошел на Альту. Андрей же оттуда по­шел от отца своего в Суздаль, и тот осуждал его за это; но Андрей сказал: «На том целовали крест, чтобы пойти нам в Суздаль», и пошел в свою волость во Владимир. Юрий же остался со своими детьми в Переяславле, и Из­яслав прислал к нему со словами: «Крест целовал, чтобы тебе идти в Суздаль; зачем же ведешь на меня половцев и Владимирка?» Юрий же оставил сына Глеба в Пере­яславле а сам пошел в Городок. В то же время Мстислав Изяславич вел в помощь своему отцу венгров, Влади­мирко же, услышав об этом, пошел ему вслед. Мстислав же не знал об этом и стал у Сапогыня, а венгры стали около него. Тогда Владимир прислал ему и венграм мно­го питья, а потом поведал ему: «Идет на тебя Владимир­ко». Мстислав же пил с венграми и поведал им: «Идет Владимирко». Венгры же пьяные бахвалились, говоря: «Если нападут на нас, будем с ним биться». Мстислав в ту ночь расставил сторожей, а сам лег спать с венгра­ми; в полночь же прибежали к нему сторожи и сказали: «Идет Владимирко». Он же сел на коня, также и его дру­жина, и начал будить венгров; венгры же лежали пьяные как мертвые. И на рассвете ударил на них Владимирко, и лишь немногих пленил, а остальных перебил; Мстис­лав же со своей дружиной бежал в Луческ. Когда в Киев к Изяславу дошла весть о том, что сын его побежден, он взял берендичей, и Изяслава Давыдовича, и Всеволо­довича, и помощь Святослава Ольговича, и пришел на Юрия к Городку; Юрий же со своими детьми затворился в Городке. Много дней бился он из города, тяжко было ему, поскольку ниоткуда не было ему помощи, и целовал крест им: «Ухожу уже в Суздаль»; и отступили от него. Юрий же оставил сына своего Глеба в Городце, а сам пошел в Суздаль; Изяслав же сел с Вячеславом в Киеве: Вячеслав на Великом дворе, а Изяслав под Угорским, а сына своего Мстислава посадил в Переяславле. В то же время скончалась княгиня Изяславова. Той же зимой по­шел Изяслав на Владимирка и возвратился от Корчева.

В лето 6660 (1152). Послал Изяслав сына своего Мстислава в Польшу и Венгрию, призывая их на по­мощь против Владимирка. Поляки не пошли, а венгры пошли. И пришел король с венграми и с Мстиславом, и, войдя в землю Владимиркову, остановился: ибо было воскресенье, а король по своему обыкновению не на­чинал ничего в воскресенье. Владимирко же не дал войску войти в свою землю, встретил его и захватил королевские пожитки. На следующий же день король, встав, пошел вперед, Владимирко же отступил назад и стал за укреплением; венгры же королевские, увидев Владимирковы полки, тут же, не медля, устремились на них. Владимирко же, видя силу венгерскую, обратился в бегство; во время переправы через реку одних воинов его побили, другие утонули, а многих захватили в плен. Прибежав в Перемышль, Владимирко направил послов к королю, прося мира, дабы Изяслав не присоединился к королю, ибо Изяслав, услышав о короле, пошел уже из Киева на Володимирка. Вскоре Изяслав подоспел к королю с берендичами, а полки свои оставил позади с братом своим Святополком.

Тогда же пришли к реке Сану. Владимирко расстав­лял свою дружину на бродах, где пеших, где конных; король же начал устанавливать против него свои полки тоже на бродах. Владимирко же, увидев бесчисленную королевскую силу, не выдержал и вторично побежал от него в Перемышль; и, преследуя их, многих побили, а других захватили. Владимирко же вбежал в город и стал просить мира; Изяслав не хотел давать ему мира, но, послушав короля, помирился с ним. Изяслав же по­шел к Киеву, а король к себе.

В то же лето пошел Юрий с сыновьями своими, и с ростовцами, и с суздальцами, и с рязанцами и с князьями рязанскими в Русь; тогда и Владимирко, услышав, что идут в Русь, пошел к Киеву, Изяслав же вышел против него, и Владимирко вернулся в Галич. Юрий же, при­дя в Русь, стал у Глухова, и пришли к нему множество половцев и Святослав Ольгович; и, посоветовавшись, пошли к Чернигову, и перешли Снов и стали у Гуричева близ города, перейдя ручей Канин. Было же тогда вос­кресенье, и поэтому не пошли к городу. Изяслав же по­слал брата Ростислава в помощь Изяславу Давидовичу в Чернигов. В ту же ночь Изяслав, Ростислав и Всеволо­дович, увидев силу половецкую, повелели всем людям бежать из острога в детинец. На следующий же день Юрий и Святослав построили воинов своих, пошли к городу и стали перед Семынем. Тогда же все множество половцев поехало к городу биться, и, захватив острог, зажгли все предместье, и всей силой стали около города. Черниговцы бились из города, князья же решили: «Не крепко бьются дружина и половцы, потому что не ез­дим с ними сами». Андрей же сказал: «Так и сделаем, пусть я начну день свой»; взял он свою дружину и по­ехал под город. Когда вышли из города пешие стрелки, он устремился на них со своей дружиной и половцами, и одних перебил, а других загнал в город. И следуя ему, и другие князья ездили под город, и стрелки, видя полки, не смели выходить из города, поскольку напугались. 12 дней простояли они под городом и получили известие: «Идет Изяслав с Вячеславом в помощь черниговцам». Половцы же, испугавшись этого, начали подниматься и уходить, князья же, видев уходящих половцев, пошли от Чернигова к Новгороду Северскому. Изяслав же, придя к Чернигову и, не застав Юрия, вернулся в Киев, а Юрий, оставив сына своего Василька в Новгороде у Святосла­ва, пошел в Суздаль. Изяслав же, взяв брата своего Свя­тополка и сына своего Мстислава, пошел к Новгороду на Святослава и Василька. Став у Всеволожа, он отрядил против половцев сына своего Мстислава с берендеями и с торками и с печенегами, и с частью своей дружины, а сам пришел к Новгороду. И не добился успеха, и начал посылать предложения о мире, и, заключив мир, возвра­тился в Киев, а Василько пошел к отцу в Суздаль.

Тогда же Мстиславу Изяславичу помог Бог против половцев; самих их он прогнал, а вежи их захватил, и коней, и скот их захватил, и множество душ христиан­ских освободил из плена, и возвратился в Переяславль, хваля Бога о такой помощи, а освобожденных отпустил в свои родные места. Той же зимой скончался Влади­мирко, галицкий князь.

В лето 6661 (1153). Послал Изяслав сына своего Мстислава на половцев к реке Псел, ибо они грабили по Суле; он же не дошел до них и повернул назад. Той же осенью послал его отец с воинами навстречу мачехе, с Владимиром Андреевичем и с берендеями. И ходили до Олешья, и, не найдя ее, возвратились назад. Той же зимой Изяслав, соединившись с братьями своими, по­шел на Владимирковича в Галич. И когда он пришел к Теребовлю, подумали бояре Владимирковича и сказали князю своему: «Ты у нас, князь, один, если с тобой что случится, то что нам делать? Поезжай, княже, в город, мы будем сами биться с Изяславом; а кто из нас оста­нется жив, прибежит к тебе, и тогда затворимся в городе с тобою». Изяслав же перешел к ним через реку Серет, и сошлись биться, и была сеча зла и смятенье у обеих сторон, не знали, кто победил: ибо Изяслав преследо­вал галичан, а галичане дружину Изяслава и сына его. Изяслав, не зная о происходящем, думал, что победил галичан, а брат его Святополк с Владимиром, и сын его Мстислав бежали. Тогда же Изяслав захватил галич­ских мужей, а галичане захватили мужей Изяслава, на­правленных в разведку, и остался Изяслав на поле боя с малой дружиной. И поставил стяги галичские, и пошли галичане под свои стяги, и захватили много пленников. В ту же ночь, испугавшись, что остался на поле боя с малой дружиной, Изяслав сказал: «Как бы не высыпали на нас из города»; и повелел избить пленников, а луч­ших их мужей повел с собою в Киев.

В лето 6662 (1154). Послал Изяслав вторично сына своего навстречу своей мачехе, ибо привел жену себе из Абазинской земли*. И встретил ее Мстислав у порогов, и привел ее в Киев, а сам пошел в Переяславль. Изяслав же, устроив свадьбу, взял ее в жены. В то же лето вы­гнали новгородцы Ярослава Изяславича, а Романа Ро­стиславича взяли княжить. В то же лето пошел Юрий с ростовцами, и с суздальцами, и со всеми детьми в Русь, и напал мор на коней во всем его войске, какового ни­когда не было. Когда пришел он в Вятичи и стал перед Козельском, приехал к нему небольшой отряд половцев. Он же, обдумав положение со своими мужами и детьми и половцами, послал сына своего Глеба к половцам, а сам вернулся назад в Суздаль. В то же лето скончался Святополк Мстиславич и посадил Изяслав на его место во Владимир сына своего Ярослава. В то же лето скон­чалась супруга Глеба Юрьевича в Суздале. Той же осе­нью скончался Изяслав Мстиславич, 13 ноября, и нау­тро, на Филиппов день, положили его у святого Федора в отцовском монастыре. Услышав же о смерти Изяслава, Изяслав Давидович приехал к Днепру под Киев и послал к Вячеславу и Мстиславу Изяславичу, говоря: «Меня не было тогда с моим братом, распорядитесь, чтобы я при­шел и оплакал гроб его». Вячеслав же с Мстиславом и со своими мужами подумали и не пустили его в Киев, по­скольку еще не пришел из Смоленска Ростислав. Тогда же пришел Ростислав, и посадили его киевляне в Киеве, сказав ему: «Как брат твой чтил Вячеслава, так и ты чти; а Киев твой до конца твоей жизни». Тогда же пришел Глеб Юрьевич со множеством половцев на Мстислава Изяславича; переяславцы же бились с ними упорно, и Глеб с половцами безо всякого успеха пошел прочь и, отходя, взял с половцами Пирятин. Тогда же Ростислав взял Святославца Всеволодовича, и Мстислава Изясла­вича, и киевлян, и немного торков и пошел к Чернигову на Изяслава Давыдовича, говоря: «Надо бы нам опере­дить Юрия; и либо его прогоним, либо примирим с нами». Когда же перешли Днепр, пришло к нему изве­стие: «Дядя твой Вячеслав умер». Ростислав же, оставя полки свои со Святославом, сам поехал в Киев, и поло­жил дядю своего с честью великой у святой Софии, и, взяв остаток дружины Вячеслава, пошел к Чернигову. Услышав об этом, Изяслав Давидович послал к Глебу Юрьевичу, призывая его скорее подойти с половцами, ибо Глеб в то время был на Суле; Глеб же скоро пришел к нему с половцами. Ростислав же, и Святослав Всево­лодович, и Мстислав, придя, стали у Беловежи, а Из­яслав и Глеб с половцами вышли им навстречу. Стрель­цы перестреливались через реку, Ростислав же, увидев множество половцев, испугался и начал посылать к Из­яславу с просьбой о мире, уступая от себя Киев, а от Мстислава Переяславль. Мстислав же, слышав это, ска­зал дяде своему: «Если отдаешь мой Переяславль, пусть не будет ни мне Переяславля, ни тебе Киева». И пово­ротил коня с дружиной своей Мстислав от дяди свое­го, и, видев это, побежали все остальные. Половцы же погнались за ними, и многих перебили, а других мно­жество захватили, остальные разбежались: Ростислав на Любеч бежал к Смоленску, а Мстислав и Святослав Всеволодович бежали к Киеву. Тогда же половцы схва­тили Всеволодовича, а Мстислав бежал с Святославом Ростиславичем, и, придя в Переяславль, Мстислав за­хватил жену свою и пошел в Луческ. Киевлянам было тяжело, так как не осталось у них никакого князя; и послали киевляне епископа Демьяна Киевского за Из­яславом Давидовичем, говоря: «Пойди в Киев, дабы не взяли нас половцы». Изяслав же вступил в Киев, а Глеба послал в Переяславль. Тогда же много зла сотворили по­ловцы около Переяславля: пожгли все села и Альтскую божницу святых мучеников подожгли.

Той же зимой пошел уже было Юрий в Русь, услы­шав о смерти Изяслава, и, будучи против Смоленска, получил известие: «Брат твой Вячеслав умер, Ростислав побежден, Изяслав же сидит в Киеве, а Глеб в Переяслав­ле». Тогда же новгородцы пришли к Юрию и взяли у него сына Мстислава князем себе. Тогда же Ростислав прибе­жал из похода к Смоленску и послал к дяде своему, прося у него мира. Юрий же, не помянув обид брата и его само­го, дал ему мир, а сам пошел к Киеву. Придя же, стал у Стародуба, и сюда приехал к нему Святослав Ольгович, прося за племянника своего Всеволодовича; Юрий же и этому мир дал, повелев ему идти вслед за собой к Киеву, и сам пошел к Киеву. По пути к Киеву Юрий и Святослав послали Изяславу повеление уйти из Киева, ибо Святос­лав был осведомлен о пребывании Изяслава в Киеве. Тот же не захотел уйти из Киева, поскольку полюбился ему Киев. Святослав остался в Чернигове, а Юрий стал у Мо­ровийска. И тогда послал к нему Изяслав, говоря: «Что я, сам разве сел в Киеве? Меня посадили киевляне». Юрий же послал к Изяславу со словами: «Моя отчина Киев, а не твоя». Тогда прислал к нему Изяслав, говоря: «Не причи­ни мне зла, а Киев пусть будет твой». Юрий же, будучи милостивым, обещал ему выполнить условие; благодаря Бога, вошел он в Киев и сел на дедовском и отцовском столе, и тогда же стал раздавать волости детям своим: Андрея посадил в Вышгороде, Бориса в Турове, Глеба в Переяславле, а Васильку дал Поросье. Той же весной пришли половцы и воевали по Роси, берендеи же гнались за ними и избивали их, а других пленили.

В лето 6663 (1155). Пошел Юрий на совет с по­ловцами к Каневу, половцы же, приехав к нему, начали просить за братьев своих, которых захватили берендеи. Берендеи же не дали их, говоря: «Мы для того умираем за Русскую землю и головы свои складываем». Половцы же, взяв дары у Юрия, поехали прочь, не заключив мира, и много зла сотворили около Переяславля.

Того же лета послал Юрий Георгия Ярославича с Жирославом и с внуками Вячеслава на Мстислава Изяс­лавича, и выгнали того из Пересопницы в Луческ. Тогда же Юрий повелел зятю своему Ярославу идти на того к Луческу. Мстислав же оставил брата Ярослава в Луческе, а сам ушел в Польшу; Владимиркович же и Владимир Мачешич, ничего не добившись, возвратились назад. Того же лета пришла из Суздаля в Киев княгиня Юрье­ва. В то же лето пришел в Киев Ростислав, позванный к своему дяде; придя же к дяде, начал просить за сво­их племянников; Юрий же послушался его и послал за ними: за Владимиром, и Мстиславом, и Ярославом. Вла­димир же и Ярослав пришли, а Мстислав не посмел, ска­зав: «Схватит меня Юрий». Юрий этих принял сердечно, а к Мстиславу послал с крестным целованием, и того так же принял. Того же лета пришла к Юрию галичская по­мощь, поскольку Давыдович начал готовиться к войне.

Того же лета половцы снова пришли мириться и стали по реке Дубенцу вплоть до верховьев Супоя. Юрий же, взяв Ростислава, и Владимира, и Ярослава, и галичскую помощь, пошел на совет к Каневу и послал к половцам со словами: «Идите ко мне заключить мир». Их же приехало мало, как бы на разведку, и сказали: «Завтра приедем к тебе все»; и в ту же ночь бежали все. Юрий же возвратился в Киев и, посоветовавшись со своими племянниками, послал к Изяславу Давидовичу со словами: «Готов ли заключить с нами мир?» Тот же, видев, что Юрий соединился со своими племянниками, целовал к ним крест; и после этого Юрий отпустил пле­мянников каждого к себе. Того же лета пошел Андрей от отца своего в Суздаль и принес с собой икону свя­той Богородицы, которую привезли в одном корабле с иконой Пирогощей из Цесаряграда. И вковал в икону более тридцати гривен золота, не считая серебра, дра­гоценных камней и жемчуга, и, украсив ее, поставил ее в своей церкви во Владимире. Той же зимой женил Юрий сына своего Глеба в Руси на дочери Изяслава Да­выдовича. Той же зимой женили новгородцы Мстислава Юрьевича и взяли за него дочь Петра Михалковича.

В лето 6664 (1156). Скончался Феодосий, игумен Печерский. А затем, 18 апреля, скончался Нифонт, епи­скоп Новгородский, и положили его в Печерском мона­стыре. В то же лето пришел митрополит из Цесаряграда Константин, и принял его князь и все люди с честью. На ту же зиму епископ Нестор пошел в Русь, и лишили его епископии. Той же зимой пошел Юрий Владимирович к Владимиру на Мстислава Изяславича, взяв с собой зятя своего Владимирковича и детей своих. Подошли же они к городу со множеством воинов, и Мстислав, видя такое множество воинов, не смог им сопротивляться, затво­рился в городе и стал биться с ними из города. Эти же обступили его в городе, много крови проливалось с обе­их сторон, другие же, же, сраженные, умирали. Юрий же, видя его непокорство, стал говорить детям и боярам своим: «Не можем стоять здесь, поскольку он не думает покориться мне, а я не радуюсь его гибели или его из­гнанию, но сказал: введу его в крестное целование, как и братьев его; он же этого захотел, но радуется больше пролитию крови». Юрий же, посоветовавшись с детьми и мужами своими, вернулся в Киев, а зять его пошел в Галич в свою волость.

В лето 6665 (1157). Выгнали новгородцы Мстис­лава Юрьевича, а Святослава Ростиславича посадили у себя. Тем же летом, 15 мая, скончался благоверный князь Юрий Владимирович в Киеве, и положили его в церкви святого Спаса на Берестовом. Тем же летом ростовцы и суздальцы, по общему согласию, взяли Андрея, сына его старейшего, и посадили на отцовском столе в Суздале, поскольку был любим всеми за его премногие доброде­тели, которые имел прежде всего к Богу и ко всем нахо­дящимся под ним. Так же и по смерти отца своего мно­го сделал для его памяти: церкви украсил, монастыри поставил и окончил церковь святого Спаса каменную в Переяславле новом, которую прежде заложил отец его.

В лето 6666 (1158). Заложил князь Андрей во Владимире церковь каменную святой Богородицы, 8 апреля, в день святого апостола Родиона, во вторник; и придал ей много имущества, и купленные слободы с данями, и лучшие села, и десятины в своих стадах, и торг десятый; и город заложил больший. Тем же летом пришел Леон на епархию в Ростов. В ту же зиму Мстис­лав Изяславич выгнал Изяслава Давыдовича из Киева, а сам сел в Киеве; Изяслав же бежал в Гомий, а оттуда прогнали его в Вятичи. Той же весной Мстислав пере­дал Киев Ростиславу, а сам пошел во Владимир.

В лето 6667 (1159). Скончался князь Борис Юрье­вич, 12 мая, и положили его братья в церкви святых му­чеников, которую создал отец его Юрий на Нерли на месте стана святых мучеников Бориса и Глеба. Того же лета выгнали ростовцы и суздальцы епископа Леона, по­скольку он умножил церкви, грабя попов*. В то же лето скончался митрополит Киевский Константин в Черни­гове, ибо в то время из-за стислава Изяславича он бе-Mстислава Изяславича он бе­жал из Киева. Смерть же его была таковой: умирая, он призвал к себе епископа Черниговского Антония и взял с него клятву, наставляя: «По смерти моей не захоро­нишь тело мое, но, повязав веревкой за ноги, вытащишь меня из города и бросишь псам на растерзание». И по смерти его епископ сделал так, как он велел, народ же удивлялся этому. На другой же день князь Святослав, подумав с мужами своими и с епископом, взяли тело его и похоронили в церкви святого Спаса в Чернигове.

В то же лето пришел Изяслав Давидович со множе­ством половцев к Чернигову; оба же Святослава – Оль­гович и Всеволодович, и Рюрик Ростиславич, пришед­ший в это время к ним на помощь от отца, бились с ним через Десну. Изяслав же стоял с половцами и большое зло причинили, села пожгли, людей пограбили. Оба же Святослава послали к Ростиславу, прося у него еще по­мощи; Ростислав же направил к ним Ярослава Изясла­вича, и Владимира Андреевича, и галичскую помощь. Услышав же об этом, Изяслав и половцы отступили в поле. Оба Святослава и Рюрик и эти пришедшие пере­брели вслед им за Десну, и не нашли их, и, пройдя не­сколько далее дневного перехода и не найдя князя, вер­нулись каждый к себе; Изяслав же отступил в поле, а половцы вернулись домой. Той же зимой пришел Изяс­лав с половцами, и пограбил волость Смоленскую, и по­слал к Андрею Юрьевичу в Ростов, прося у него дочь за своего племянника Святослава, и выпросил у него по­мощь. И послал к нему тот сына своего Изяслава со всем войском и с ним муромская помощь, поскольку русские князья приходили на Святослава Владимировича, и от­ступили и находились во Вщиже; он же бился с ними из города, ожидая помощи от Изяслава, дяди своего, и от тестя своего Андрея. Оба же Святослава, Ольгович и Всеволодович, и иные князья, услышав о приближении Изяслава Андреевича с силой ростовской, испугались, согласились примириться с ним и возвратились назад. Изяслав Давидович же и Изяслав Андреевич, услышав, что они возвратились, пошли – Изяслав Давидович в Вя­тичи, а Изяслав Андреевич вернулся к отцу в Ростов.

В лето 6668 (1160). Новгородцы прислали к Андрею Юрьевичу, прося у него сына на княжение в Новгород, а Святослава Ростиславича выгнали; ибо Ростислав, отец его, уморил их братьев в темнице и у многих ото­брал имущество. Андрей же князь предложил им брата своего Мстислава, они же его не пожелали, и он послал к ним племянника своего Мстислава Ростиславича. В то же лето создана была церковь святой Богородицы во Владимире благоверным и боголюбивым князем Ан­дреем; и украсил он ее чудно различными иконами, и бесчисленными драгоценными камнями, и сосудами церковными, и верх ее позолотил; по вере его и усер­дию к святой Богородице привел ему Бог мастеров из всех земель, и украсил ее более других церквей. Того же лета погорел Ростов, и церкви все, и соборная дивная и великая церковь святой Богородицы сгорела, каковой не было больше и не будет.

В лето 6669 (1161). Начали расписывать церковь Златоверхую во Владимире, а окончили 30 августа.

В лето 6670 (1162).

В лето 6671 (1163).

В лето 6672 (1164). Освящена церковь на Золотых воротах во Владимире. В то же лето была заложена цер­ковь святого Спаса во Владимире.

В то же лето явилась ересь леонтианская. Скажем об этом немного. Епископ Леон не по правде был постав­лен епископом в Суздаль: Нестор, епископ Суздальский, был еще жив, и он перехватил Несторов стол. И начал в Суздале учить не есть мяса на Господские праздники, в среды и пятницы, а также ни на Рождество Господне, ни на Крещение, и была из-за этого великая тяжба перед благоверным князем Андреем и перед всеми людьми, и оспорил его владыка Феодор. Леон же пошел за под­тверждением в Цесарьгород, а там его оспорил Андри­ан, епископ Болгарский, перед цесарем Мануилом*; над рекой стоял стан цесаря, и Леон высказал упрек цесарю, и слуги цесаря схватили Леона за шею и хотели утопить его в реке; были же здесь у цесаря все послы: киевский посол, суздальский посол Илья, и переяславский и чер­ниговский. Рассказал же об этом для верных людей, пусть не соблазняются о праздниках Божьих.

В то же лето пошел князь Андрей на болгар с сы­ном своим Изяславом, и с братом своим Ярославом, и с муромским князем Юрием; и помог им Бог и святая Богородица против болгар, многих из них посекли, а стяги их захватили, и едва с малой дружиной князь Болгарский добежал до Великого города*. Князь же Андрей возвратился с победой, видев поганых болгар побитыми, а всю свою дружину невредимой. Пешцы же стояли с иконой святой Богородицы на поле боя под пнями, и приехал к ним и к святой Богородице князь Андрей с Юрием и со Изяславом и с Ярославом, и со всею дружиной, ударили челом перед святой Богоро­дицей и стали целовать икону с радостью великой и со слезами хвалу и песни воздавая ей, и, пройдя дальше, взяли славный их город Бряхимов, а перед тем три их города пожгли. Это было новое чудо от иконы святой Богородицы Владимирской, которую взял с собой бла­говерный князь Андрей, и принес ее со славой, и по­ставил ее в церкви святой Богородицы Златоверхой во Владимире, где она стоит и до сего дня.

В лето 6673 (1165). Скончался благоверный и хри­столюбивый князь Изяслав, сын благородного князя Андрея, и положили его в церкви святой Богородицы во Владимире, 28 октября.

В лето 6674 (1166). Скончался благоверный и христо­любивый князь Ярослав, сын благоверного князя Юрия, и положили его у церкви святой Богородицы во Владимире, 12 апреля. Той же зимой пошел Мстислав за Волок.

В лето 6675 (1167). 21 марта, по пути из Смоленска в Киев, скончался благоверный князь Ростислав, сын Мстис­лава, прокняжив в Киеве 9 лет; и привезли его в Киев.

В лето 6676 (1168). Выгнал Мстислав Владимира Мстиславича из Киева, и пошел Владимир в Половец­кую землю, а Мстислав сел в Киеве. Той же зимой князь Андрей послал из Суздаля на киевского князя Мстисла­ва сына своего Мстислава с ростовцами, владимирцами и суздальцами, и иных князей 11: Глеб Переяславский, Роман Смоленский, Давыд Вышегородский, Владимир Андреевич, Дмитр Юрьевич*, Мстислав, Рюрик с бра­том Мстиславом, Олег Святославич с братом Игорем. Мстислав же Изяславич затворился в городе, и бились крепко из города. И стояли у города 3 дня, и помог Бог и святая Богородица, и молитва деда и отца князю Мстис­лаву Андреевичу со своей братией, взяли Киев – такое не случалось никогда. А Мстислав Изяславич бежал из Киева во Владимир с малой дружиной, княгиню же его и сына захватили, и дружину его пленили, и весь Киев пограбили, и церкви и монастыри, в течение трех дней, и иконы забрали, и книги, и ризы. Это случилось за гре­хи их, особенно же за неправду митрополита: он в то время запретил Поликарпу, игумену Печерскому, в Го­сподские праздники есть масло и молоко, если Господ­ские праздники приходятся на среду и пятницу. Помо­гал ему и Черниговский епископ Антоний, бранивший многократно князя Черниговского, запрещая ему есть мясо на Господские праздники; князь же Святослав не принял этого и выгнал его из епископии, и каждый из нас должен внять этому и не противиться закону Бо­жьему. Mы же возвратимся к лежащему перед нами*. Мстислав Андреевич посадил в Киеве дядю своего Гле­ба, а сам со своей дружиной вернулся во Владимир.

В лето 6677 (1169). Мстислав Андреевич посадил в Киеве своего дядю Глеба, а сам пошел назад к Вла­димиру*, а Глеб дал сыну своему Переяславль. В то же лето Бог и святая Богородица сотворили новое чудо в городе Владимире: изгнали Бог и святая Богородица Владимирская злого и пронырливого и гордого обман­щика лживого владыку Феодорца* из Владимира, из церкви святой Богородицы Златоверхой и из всей земли Ростовской; ибо не захотел благословения и лишился его; так и этот нечестивый не захотел послушать хри­столюбивого князя Андрея, отправлявшего его к ми­трополиту в Киев на поставление; он не захотел, и тем более не захотели его Бог и святая Богородица, выгнали его из земли Ростовской; [когда Бог хочет кого-то на­казать ] – лишает его разума*, так и над этим совершил Бог, отняв у него разум. Князь же к нему хорошо от­носился и добра ему хотел, но он не только не захотел поставления от митрополита, но и повелел закрыть все церкви во Владимире и взял ключи церковные; и не было ни звона, ни пенья по всему городу и в соборной церкви, в которой находится икона чудотворная Матери Божией и иные ее великие святыни, к которой все хри­стиане со страхом прибегают, находя в ней утешение и заступничество, и принимая от нее исцеление душам и телам своим, и эту церковь дерзнул закрыть. И так про­гневил Бога и святую Богородицу, в тот же день изгнан был, 8 мая, на память святого Иоанна Богослова. Много пострадали люди от него, во время правления его, и сел лишились, и оружия, и коней, другие же перенесли не­волю, заточенье, ограбление; не только простые люди, но и монахи, игумены и иереи подвергались немилости­вым мучениям. Иным людям стриг головы и бороды, иным выжигал очи и урезал язык, а иных привязывая к стене и, немилостиво мучая, вымогал имущество, ибо был ненасытен до богатства, как ад.

Послал же его Андрей к митрополиту в Киев, ми­трополит же Константин повелел ему язык отрезать, как злодею и еретику, и правую руку отрубить, и глаза ему вынуть, ибо хулу наговаривал на святую Богороди­цу. Грешники и беззаконники истребятся на земле, как если бы их и не было. И сбылось слово евангельское на нем, гласящее: «Какой мерою меришь, отмерится вам; каким судом судите, осудят вас; ибо суд без милости не сотворившему милости». Другое же слово сказано: «Если кто за беззакония замучен будет, не получит вен­ца мученика; ибо грешный и здесь по греху мучится, и на суде Божьем будет осужден на муку». Так и этот не имел покаяния до последнего издыхания, уподобился злым нераскаявшимся еретикам, и погубил душу свою и тело. И погибла память его с шумом: так чтут бесы по­читающих их; так и этого довели бесы, вознеся мысль его до облаков, и сделав из него второго Сатанаила, и сведя его в ад. Ибо обратилась болезнь его на главу его, и на верх его снизошла неправда, вырыл ров, выкопал яму и сам упал в нее. Так зло погубил он свою жизнь, а христиане, избавленные Богом и святой Богородицей, радуясь и веселясь, говорили: «Благословен, Боже! ибо Тобой проходим сквозь огонь и воду, и приходим к бла­гим утехам, изволеньем благим спасающего нас. Ибо Ты страшен тем, кто противится Тебе, и кто сравняется с Твоей великой силой? Ты всемогущ, разоряя и обо­гащая, умерщвляя и оживляя, творя все мудро, творя от ночи день, а от зимы весну, и от бури тишину, и от засухи тучу, и воздвигая кротких на вершину, и смиряя грешников до земли, ибо, видя озлобление людей Своих кротких из Ростовской земли на звероядного Феодорца, посетив, спас погибающих от него рабов Своих, рукою крепкою и мышцей высокой, рукою царскою благоче­стивою правдивого и благоверного князя Андрея». Это написал, дабы не наскакивали некоторые на святитель­ский сан, но – кого позовет Бог, ибо всякий дар исходит свыше от Тебя, Отца света; кого благословят люди – бу­дет благословен, кого же проклянут люди – будет про­клят; так и этот Феодорец: не захотел благословения и лишился его, ибо злой зло погибнет.

В то же лето сотворил чудо Бог и святая Богороди­ца Десятинной церкви в Киеве*, которую создал Влади­мир, крестивший землю Русскую и давший ей десяти­ну со всей Русской земли. Чудо же сотворила то Мать Божия больше наших ожиданий. Глеб Юрьевич сидел первое лето в Киеве на столе отца и деда, и пришло мно­жество половцев. Разделившись на две части, одни из них пришли к Переяславлю и стали у Песочена, а дру­гие пришли по той стороне Днепра к Киеву и стали у Корсуня*. И прислали оба отряда к Глебу со словами: «Бог и князь Андрей посадили тебя на отчине и деди­не своей в Киеве, хотим с тобой урядиться обо всем и утвердиться между собою, и дадим клятву мы тебе, а ты нам, дабы ни вы не боялись нас, ни мы вас». Услы­шав же речь князей половецких, князь Глеб пожелал идти к ним на переговоры, и сказал послам половецким: «Иду к вам». И думал с дружиной своей: «К которым пойдем раньше?» И надумали прежде идти к Переяс­лавлю, охраняя Переяславль, ибо князь переяславский Владимир Глебович был в то время мал, всего 12 лет. И пошел Глеб к переяславским половцам на перегово­ры, а к другим половцам, корсунским, послал сказать: «Подождите меня здесь; иду к Переяславлю, заключу мир с теми половцами и приду к вам утверждать мир». Заключив же мир с половцами и одарив их, он поехал от них, а половцы возвратились назад в Половецкую землю. И пошел Глеб Юрьевич к корсунским полов­цам с братом своим Михалком и с дружиною своею. И прибыл на Перепетово поле. Половцы же, услышав, что Глеб поехал к Переяславлю, решили: «Глеб поехал на ту сторону к тем половцам, там ему и застрять; а к нам не поехал; пойдем за Киев, возьмем села и вернем­ся с полоном в Половецкую землю». И поехали за Киев воевать. И приехали к Полоному, к городу Десятинному святой Богородицы, и к Семычу, и взяли села без числа* с людьми, с мужчинами и женщинами, коней и скот, и овец погнали в Половецкую землю. Глеб же князь воз­вращался от Переяславля и собирался перейти на ту сторону Днепра к Корсуню на переговоры с половцами, и, будучи на Перепетовом поле, получил известие, что половцы, не дождавшись переговоров, поехали воевать и разоряют. Услышав об этом, Глеб хотел сам идти на них, но берендеи взяли его за повод, говоря: «Князь! Не езди; тебе надлежит ездить в большом полку, когда соединишься с братией; теперь же пошли кого-либо из братьев и сколько-нибудь берендеев». Глеб же послал брата своего Михалка и с ним 100 переяславцев и пол­торы тысячи берендеев. Михалко же послушался брата, а дружины его с ним не было и она не знала о внезап­ном отъезде своего князя. Михалко же, целовав брата своего Глеба и всю дружину брата, пошел на половцев. Берендеи перерезали дорогу Половецкую, и пошли на них с Михалком, и натолкнулись на сторожей поло­вецких, которых было 300, и окружили их незаметно, и одних перебили, а других захватили в плен. И начали расспрашивать живых захваченных: «Много ли ваших за вами?» И сказали: «Много, тысяч семь». Наши же, услышав об этом, подумали: «Если оставим им жизнь, а половцев много, а нас мало, если с ними начнем бить­ся, то эти нам будут первыми врагами». И перебили их всех, не упустив ни одного мужа. И пошли по их доро­ге, воевода же был у Михалка Владислав, Янев брат*; и встретили половцев, идущих с пленниками, и одолели их в схватке – самих перебили, а пленников освободи­ли. Спрашивали и у этих: «Много ли ваших сзади сле­дует?» Те сказали: «Теперь идет большой полк». Наши же укрепились Божьей помощью и святой Богороди­цы, дождались того большого полка и поехали на про­тивника, уповая на крест честной. Было же у половцев девятьсот копий, а у Руси девяносто копий*; надеясь на силу, поганые пошли вперед, а наши им навстречу. Переяславцы же смело поехали вперед с Михалком, бе­рендеи же взяли князя за повод и не дали им ехать, го­воря: «Не ездите вы впереди, вы – наша крепость, пусть вперед пойдем мы, стрельцы». И сошлись обе стороны, и была сеча злая, и убили знаменосца нашего, и челку сорвали со стяга, и смешались обе стороны, сражаясь. Владислав же задумал взять стяг Михалка и надеть на него шлем. И, собравшись, устремились на них и зна­меносца половецкого убили. А Михалка князя ударили ратники двумя копьями в бедро, а третьим копьем – в руку, но отца его молитвой Бог избавил его от смерти, как и прежде, в луке моря*. И бились крепко, и побе­жали половцы, а наши погнались за ними, одних по­секая, других пленяя; и пленили их полторы тысячи, а остальных перебили, князь же их Тоглий бежал. И была помощь честного креста и святой Матери Божьей, Деся­тинной Богородицы, волости которой захватили; и если Бог не даст в обиду простого человека, когда его начи­нают обижать, то тем более дом Своей Матери. И при­шел Михалко с переяславцами и берендеями к Киеву, победив половцев; христиане же были избавлены от той напасти: пленники возвратились по домам, а все про­чие христиане прославили Бога и святую Богородицу, скорую на помощь роду христианскому.

Той же зимой князь Андрей послал сына своего Мстислава со всею дружиной на Великий Новгород, и Роман, князь Смоленский с братом Мстиславом, и князь Рязанский сына послал, и Муромский сына же послал. И, придя в землю их, много зла причинили, села все взяли и пожгли, и людей по селам иссекли, а жен и детей, имущество и скот захватили. Когда же пришли к городу, новгородцы затворились в городе с князем Романом и крепко бились из города, и многих из наших убили. И не нанесли вреда городу их, и воз­вратились назад, и едва в дома свои вернулись пеши­ми, а другие померли с голода; никогда не было столь трудного похода этим людям, иные из них и конину ели в Великий пост. Это случилось за наши грехи: ибо слышал о знамении в Новгороде за три года до этого, которое все люди видели: в трех церквах новгородских на трех иконах плакала святая Богородица, ибо пред­видела Мать Божия беду, нависшую над Новгородом и над его волостью, молила Сына Своего со слезами, дабы их вконец не погубил, как прежде Содом и Гомор­ру, но, как ниневитян, помиловал; так и случилось, ибо очевидно, что Бог и Божия Мать избавили их милостью Своею, поскольку христиане они. «Наказывая, накажи меня, Господи, а смерти не предавай меня», – говорит Давид. Так и этих людей новгородских наказал Бог и смирил их до крайности за преступление крестное, и за гордость их навел на них рать, и милостью Своей избавил от нее их город. Не говорим, однако, что правы новгородцы, будто издавна освобождены новгородцы прадедами князей наших; но если бы так было, то до­зволяли ли им прежние князья крест преступать или внуков или правнуков срамить, а целуя крест честной ко внукам и к правнукам их, это нарушать? Доколе мо­жет Бог терпеть такое? За грехи навел и наказал их по достоянию, рукою благоверного князя Андрея.

В лето 6678 (1170). Скончался благородный князь Владимир Андреевич, и положили его у святого Андрея в Киеве, в Янчине монастыре*. Той же осенью скончал­ся Мстислав Изяславич, и положили его во Владимире, где скончался.

В лето 6679 (1171). Родился у Мстислава Андрее­вича сын, и назвали его в крещении Василием. Той же зимой пришли половцы на Киевскую сторону*, и захва­тили множество сел за Киевом с людьми и скотом, и конями, и пошли со множеством пленников в Половец­кую землю, Глеб же, князь Киевский, был в то время болен и послал вслед половцам брата своего Михалка с братом своим Всеволодом. Михалко же, будучи по­слушным, скоро пошел вслед им и догнал их за рекой Богом, с берендеями, торками и с воеводой своим Вла­диславом. И перерезали дорогу им, и поехали на них, и встретили их с полоном, бились с ними, и наши Божьей помощью иных избили, а других повязали. И сказали связанным: «Много ли ваших позади?» И ответили те: «Множество». И сказал Владислав: «Держим этих ко­лодников себе на смерть; повели, князь, посечь их». И порубили всех. Поехали по дороге, и встретили снова половцев, и сошлись, и бились с ними, и помог Бог Ми­халку со Всеволодом против поганых, и молитвы деда и отца, и сбылось в воскресенье: поганых одних избили, других пленили, свой же полон 400 человек отняли и отпустили по домам, а сами возвратились в Киев, славя Бога и святую Богородицу и честной крест.

В лето 6680 (1172). Скончался благоверный князь киевский Глеб Юрьевич, и княжил он в Киеве два лета. И положили его у святого Спаса на Берестовом, где ле­жит отец его Юрий. Той же зимой послал князь Андрей сына своего Мстислава на болгар, и муромский князь сына своего, и рязанский князь сына своего. И был не­приятен поход всем этим людям, поскольку не время зимою воевать болгар, и, выступя, не шли. Князь же Мстислав был в Городце, соединившись с братьями своими, с муромским и рязанским князьями на устье Оки. И ждал дружину 2 недели, и не дождался, и поехал с передней дружиной, порядок в которой поддерживал воевода Борис Жидиславич. И устремились внезапно на землю поганых, взяли 6 сел и седьмой город, муж­чин посекли, а женщин и детей захватили. Болгары же, услышав, что князь Мстислав пришел с малой дружи­ной и возвращается назад с полоном, скоро собрались и поехали вслед за ним отрядом в 6000 человек, и лишь за 20 верст не настигли его. Мстислав с малой дружиной стоял на устье, а всю дружину отпустил от себя; и воз­вратил Бог от него поганых болгар, покрыв рукою сво­ею христиан. Наши же, услышав об этом, прославили Бога, ибо явно защитила от поганых святая Богородица и христианская молитва; поганые повернули назад, а христиане, хваля Бога, возвратились восвояси. Той же зимой послал князь Андрей в Киев княжить Романа Ро­стиславича, и приняли его с честью киевляне; а сыну своему Ярополку дал Смоленск.

В лето 6681 (1173). Скончался благоверный князь Мстислав Андреевич, 28 марта, во вторник; и положили его в церкви святой Богородицы во Владимире, которую построил отец его князь Андрей.

В лето 6682 (1174). Рюрик бежал из Новгорода; после этого новгородцы послали к князю Андрею, и он дал им дитя свое, Юрия, и приняли его с честью. В то же лето явили непокорность Ростиславичи князю Андрею и нарушили его волю; более того, Давыд Ро­стиславич, князь Вышегородский, надумав с братьями своими, приехал на рассвете к Киеву и захватил бра­та князя Андрея Всеволода, и Ярополка Ростиславича, и их дружину. В то же лето, услышав о захвате брата своего Давыдом Ростиславичем с братьями, князь Ан­дрей послал сына своего Юрия с новгородцами, и с ростовцами, и с суздальцами, и со всей дружиною, и с воеводой Борисом Жидиславичем, и иных князей 20 с полками своими. Давыд же затворил в Вышгороде бра­та своего Мстислава, а сам пошел за помощью в Галич, и не дали ему помощи. Пришедшие же к Вышгороду со многой силою простояли 9 недель около города и, не добившись успеха, возвратились назад.

Тем же летом скончался благоверный князь Свя­тослав Юрьевич, 11 января. Князь же этот был избран­ником Божьим: от рождения до возмужания томим он был злой болезнью, каковую просят на себя святые апо­столы и святые отцы у Бога; ибо кто страдает от той бо­лезни, как говорят книги, у того тело мучается, а душа спасается. Так и этот воистину святой Святослав*, Бо­жий угодник, избранный из всех князей: не дал ему Бог княжить на земле, но дал ему Царство Небесное. И по кончине его положено было тело его в церкви святой Богородицы в Суздале. В то же лето скончался князь Юрий Муромский, 19 января, и положили его в церкви Христовой в Муроме, которую сам создал.

В лето 6683 (1175)*. Князь Ярослав Изяславич си­дел в Киеве, и напал на него внезапно черниговский князь Святослав, и занял Киев, дружину его захватил, также княгиню с меньшим сыном, а сам Ярослав бе­жал. И, просидев в Киеве 12 дней, Святослав вернулся в Чернигов, захватив бесчисленное имущество Ярос­лава. Ярослав же, услышав, что ограбленный Ольгови­чами Киев остался без князя, вновь приехал в Киев, и в гневе замыслил возложить тяжелый побор на киев­лян, сказав: «Вы привели на меня Святослава; ищите, чем выкупить княгиню и дитя». Они же, не имея что ответить, обложили налогом весь Киев, игуменов и по­пов, чернецов и черниц, латинян*, и торговые лавки, и купцов, и всех киевлян; и, причинив много зла Киеву, пошел Ярослав к Чернигову. В это же время чернигов­ский князь рассорился с Олегом Святославичем, и Олег Святославич грабил Черниговскую волость. Святослав же помирился с Ярославом, пошел на Олега, пожег его волость и, причинив много зла, возвратился в Черни­гов. В то же время к князю Андрею прислали Роман с братьями с просьбой пустить Романа Ростиславича в Киев княжить. Князь же Андрей сказал: «Подождите немного, послал я к своим братьям, в Русь, как получу от них известие, так дам вам ответ».

◄Оглавление ◄6619 (1110) - 6633 (1125). ►Об убийстве Андрея.