Великий князь Владимирский Андрей Юрьевич Боголюбский

 

Андрей Юрьевич Боголюбский
Андрей Юрьевич Боголюбский

Андрей Юрьевич Боголюбский (род 1111 г. — ум. 29 июня 1174 г.). Сын Юрия Владимировича (Долгорукого) и половецкой княжны, дочери хана Аепы (Осеневича) и внучки хана Осеня (Асиня).
Княжение:
– князь Вышгородский (1149 год, 1155 год);
– князь Дорогобужский (1150-1151 годы);
– князь Рязанский (1153 год);
– великий князь Владимирский (1157-1174 годы).
Святой Русской Православной Церкви. Память: 4 (17) июля и в Соборах Владимирских и Волынских святых.
В правление Андрея Боголюбского Владимиро-Суздальское княжество достигло значительного могущества и было сильнейшим на Руси, а впоследствии оно стало ядром современного Российского государства.


Из В.Н. Татищев “История Российская”.

В.Н. Татищев История Российская. Том 1.
В.Н. Татищев История Российская. Том 1.

20. Андрей I, великий князь Белой Руси, именован Боголюбский, сын Юрия II, великий князь в 1157-м, убит от шурина Кучкова в 1175-м. Супруги: 1) дочь Кучкова, в 1147-м; вторая, княжна яская, в 1177-м. Дети: Изяслав, умер в 1165-м; Мстислав, умер в 1173-м; Юрий, был в Новгороде; дочь Мария, супруга Святослава Владимировича щижского, в 1159-м.

Из “Повести Временных Лет. Суздальская летопись”.

Об убийстве Андрея.

В то же лето убит был вели­кий князь Андрей, сын великого князя Юрия, внук Вла­димира Мономаха; об убийстве же его после скажем. Этот благоверный и христолюбивый великий князь Ан­дрей с младых лет возлюбил Христа и пречистую Его Мать; ибо, очистив образ мыслей и разум, как палату прекрасную [украсил душу* добрыми нравами], и цер­ковь создал во Владимире и в Боголюбове*, украсил ее золотом, драгоценными камнями и жемчугом, бесцен­ными иконами и всякими драгоценностями украсил, в ней же находится икона чудотворная Божьей Матери*, к которой все христиане со страхом обращаются и с верой исцеление получают. И иные всякие святыни и церкви различные поставил, и монастыри многие соз­дал, ибо на всякий церковный сан и церковных служа­щих открыл ему Бог очи сердечные. Ибо не омрачил ума своего пьянством, кормильцем был чернецам и чер­ницам и убогим, и каждому был как любящий отец. Бо­лее же всего радушно раздавал милостыню, ибо пищу и мед рассылал по улицам на возах для больных и в тем­ницы. Ибо слышал слова Господа: если что-то сделае­те для братии моей меньшей – то для Меня сделаете; и еще Давид говорит: блажен муж, который весь день милует и раздает, держащийся Господа не споткнется. Мужество и ум в нем жили, правда и истина с ним хо­дили, и иных добродетелей было в нем много, это был второй мудрый Соломон. Поэтому достойно победный венец от Бога воспринял Андрей, равноименный муже­ству; ибо познавшим Бога братьям следовал он, также кровью омыв страдания, ибо, если не несчастье, то – не венец, или, если нет муки, нет и благодати: ибо всякий приверженный добродетели не может быть без мно­жества врагов; и, зная о ранее случавшихся убийствах врагами, разгоревшись божественным духом, ни во что это не ставил. Поэтому в память убийства твоего воз­негодовали небесные ангелы, видя кровь твою, проли­ваемую за Христа; рыдает же множество правоверных, видя отца покинутым и кормителя омраченным, звезду светоносную угасающей; окаянные же твои убийцы ог­нем крестятся бесконечным, который сжигает всякого греха купину, иначе говоря, деяния. Ты же, страстотер­пец, молись ко всемогущему Богу дать мир миру.
Убит же был 29 июня, в день памяти святых апо­столов Петра и Павла, в субботу, ночью. Начальник же убийцам был Петр, Кучков зять, и с ним ключник Ан­бал Ясин, Яким Кучкович, а всех неверных убийц было 20, которые собрались на окаянный совет в тот день у Петра, Кучкова зятя. С наступлением ночи субботней они, взяв оружие, как дикие звери, пришли к спальне, где лежал князь, и силой выломали двери у сеней. Бла­женный же вскочил, хотел взять меч, но меча не было, ибо ключник Анбал вынул его в тот день из ножен. А меч тот был святого Бориса.
Окаянные же ворвались все в спальню и иссекли его саблями и мечами, и пошли прочь. Он же, оторо­пев, выскочил за ними, и начал кричать и говорить в болезни сердца; они же, услышав голос, возвратились к нему. Он же сбежал под сени, и его нашли здесь и при­кончили. Петр же отрубил ему правую руку. Убит же был в субботу в ночь, и при свете наутро, в воскресенье, на память 12 апостолов, был мертв. Нашли его лежаще­го под сенями, положили его на ковер клирошане бо­голюбские, внесли его в божницу, вложили каменный гроб и отпели над ним надгробные песни. Горожане же боголюбские и дворяне разграбили княжий дом и ма­стеров, которые пришли на дело, грабили золото и се­ребро, одежду и дорогие ткани, имущество, которому не было числа. И много зла причинили в волости его, пограбили дома посадников его и тиунов, а самих уби­ли, и детских и мечников убили, а дома их разграбили, не ведая сказанного: «Где закон, там и обид много». И апостол Павел тоже говорит: «Всякая душа властите­лям повинуется, ибо всякая власть от Бога». Земным естеством цесарь подобен всякому человеку, властью же сана он, как Бог, – изрекал великий Златоустец; тот, кто противится власти – противится закону Божьему, ибо князь не напрасно меч носит, ибо он слуга Божий. Но мы на прежнее возвратимся. Федул, игумен святой Богородицы Владимирской с клирошанами, со слугами Луки* и с владимирцами поехали за князем в Боголюб­ское и, взяв тело его, 5-го в четверг, привезли его во Владимир с честью, и положили его у чудной, хвалы достойной церкви святой Богородицы Златоверхой, ко­торую сам создал. Не давал при жизни своей телу покоя и не смыкал очей, пока не обрел дом истины, прибежи­ще всем христианам, Царицы небесных чинов и Госпо­жи всей вселенной, любого человека многими путями к спасению приводящей. Как учит апостол: кого лю­бит Господь – наказывает, бьет всякого сына, которого приемлет; ибо если наказание принимаете, то как сы­новьям вам является Бог. Не поставил ведь прекрасное солнце на одном месте, откуда можно было всю все­ленную осветить, но создал для него восток, полдень и запад, Так и угодника своего князя Андрея не привел его к Себе без испытания, способного таковым житием и так душу спасти, но кровью мученическою омылся от прегрешений своих, с братом Романом и Давыдом* единодушно к Христу Богу пришел и в райском блажен­стве несказанном с ними водворяясь, которого ни око не видит, ни ухо не слышит, ни на сердце человеку не ляжет, – что уготовил Бог любящим Его, и он тех благ сподобился видеть вечно. Радуешься, Андрей, князь ве­ликий, дерзновение имея ко всемогущему и богатейше­му из богатых, на возвышении сидящему Богу; молись, чтобы помиловал князя нашего и господина Всеволода, родного твоего брата, пусть подаст ему победу над вра­гами и многие лета, с княгиней и благородными детьми, и мир державе его и Царство Небесное, ныне и всегда и в веки вечные. Аминь.
Узнав же о смерти князя, ростовцы, суздальцы и переяславцы и вся дружина от мала до велика съеха­лись к Владимиру и порешили: «Так уже случилось, что князь наш убит, а детей у него нет, сынок его в Нов­городе*, а братья его в Руси,– за кем из своих князей пошлем? В соседях у нас князья муромские и рязан­ские, опасаемся их коварства, вдруг внезапно нападут на нас, пока у нас нет князя; пошлем к Глебу* со сло­вами: “Князя нашего Бог взял, а хотим Ростиславичей Мстислава и Ярополка, твоих шуринов”. А крестное целование забыли, целовали Юрию крест*, что примут на княжение его младших детей Михалка и его брата; крестное целование нарушили, когда посадили Андрея, а меньших выгнали, и теперь, после Андрея, не опом­нились, но послушались Дедильца и Бориса, рязанских послов. И, утвердившись святой Богородицей, послали к Глебу со словами: «Тебе, князь, они шурины, а нам – князья; утвердившись в этом, посылаем к тебе послов, присоедини к ним своих послов, пусть идут за наши­ми князьями в Русь». Глеб же, слышав это, рад был, что на него такую честь возлагают и хотят призвать его шуринов. И, утвердившись крестным целованием и святой Богородицей, послали за ними: «Отец ваш был добр, коли княжил у нас; приезжайте к нам княжить, иных же не хотим». И приехали послы и передали же­лание дружины; а у князя Святослава в Чернигове вме­сте с ними находился и Михалко Юрьевич. И сказали Мстислав и Ярополк: «Помоги Бог дружине, коли не за­бывают любви отца нашего», и, подумав, сказали сами: «Либо лихо, либо благо всем нам, пойдем все четверо, два Юрьевича и два Ростиславича». И пошли впереди двое: Михалко Юрьевич и Ярополк Ростиславич, дого­ворившиеся между собой, целовав крест из рук еписко­па Черниговского, отдавая старейшинство Михалку; и приехали на Москву. И ростовцы, услышав, вознегодо­вали и сказали Ярополку: «Ты приезжай сюда», а Ми­халку сказали: «Подожди немного в Москве».
Ярополк же тайно от брата поехал к дружине в Пе­реяславль, Михалко же, видев, что брат уехал, поехал к Владимиру, а дружина вся, встретив князя Яропол­ка, целовала его и, утвердившись крестным целовани­ем с ним, поехала к Владимиру на Михалка. Михалко же затворился в городе, а владимирцев во Владимире не было, ибо они по повелению ростовцев с полутора тысячами поехали навстречу князьям и тоже целовали крест. И со всей силой Ростовская земля приехала на Михалка ко Владимиру, и много зла причинили, приве­ли муромцев и рязанцев и пожгли около города. Влади­мирцы бились из города, святая Богородица помогала им; и стояли около города 7 недель, и святая Богороди­ца защищала город Свой. Владимирцы же, испытывав­шие голод, сказали Михалку: «Мирись, княже, или же сам заботься о себе». Он же отвечал: «Вы правы, что не хотите из-за меня погибать». И поехал в Русь, и прово­дили его владимирцы с плачем. И потом владимирцы утвердились крестным целованием с Ростиславичами, чтобы не причинить им в городе никакого зла, вышли с крестами навстречу Мстиславу и Ярополку из города; и те вошли в город и утешили владимирцев, и разделили волость Ростовскую, и сели княжить, и Ярополка князя посадили владимирцы с радостью в городе Владимире на столе, совершив положенный обряд в церкви святой Богородицы. Не против же Ростиславичей бились вла­димирцы, они не хотели покориться ростовцам и суз­дальцам, и муромцам, которые говорили: «Пожжем их или же посадника у них посадим, ибо это наши холо­пы каменщики». Потом же ростовцы посадили у себя Мстислава Ростиславича с радостью великой на столе отцовском и дедовском.
Той же зимой женился Ярополк Ростиславич, князь Владимирский; послав в Смоленск, он взял за себя дочь Всеслава, князя Витебского; и венчался с ней во Вла­димире в церкви святой Богородицы, 3 февраля, во вторник мясопустной недели. В то же лето смолняне выгнали от себя Ярополка Романовича, а Мстислава Ростиславича ввели в Смоленск княжить*.

Leave a Reply